ЗИЛа и посадить на него кузов легковушки. Что, кстати, пример «Запорожца» и доказывает: завод
ведь раньше был тракторный, это его недавно перепрофилировали. А мне хотелось бы
потрудиться над оригинальной гражданской разработкой. Знаете, наш ответ американской
модели «Боинг-747». Двухэтажный пассажирский широкофюзеляжный самолёт – вот это вещь!
Вот бы сделать что-нибудь подобное!
– «Боинг-747»? Как же, слышал и читал в «тассовках», то есть в новостных лентах ТАСС, –
целомудренно поправился Жора в ответ на непонимающий взор гостя, – а мой коллега даже
видел его, что называется, вживую в аэропорту Лондона. Сказал, что впечатляет – этакое
чудовище в небе, и пассажиров в нём столько, сколько в целом поезде. Вам бы, конечно, как
профессионалу было интересно увидеть его воочию… Итак, чего вам хочется, понятно. А что вам
можется? Иными словами, куда на практике лежит ваш путь? – спросил Жора с такими
обертонами в голосе, что Савченко понял: вопрос задан не из праздного любопытства.
– Да, мне, как говорят мои однокурсники, параллельно. Везде есть интересные проекты.
Подозреваю, что в какое-нибудь закрытое КБ. Один из вариантов – КБ имени Хруничева здесь, в
Москве. Если дадут прописку, а потом жильё.
В конце вечера, когда все вышли в большую прихожую, всегда удивлявшую Вадима
яркостью освещения, пока он, нахлобучив шапку на голову и пытаясь одновременно попасть
руками в рукава зимней куртки, а ногами – в ботинки, Жора, с непроницаемым видом
наблюдавший эту сцену, вполне по-отечески сказал:
– На прощание как благодарность за наш такой интересный диспут у меня есть для вас,
Вадим Борисович, интеллектуальный ребус – загадка, если угодно, задание на дом. О Булате
Окуджаве слышали?
Получив утвердительный ответ от Савченко, который одолел-таки свою куртку и сейчас, застегнув молнию, заинтересованно застыл в ожидании, – Жора продолжил:
– У него есть, такой, знаете ли, «Сентиментальный марш». Довольно известный – уверен,
что вы слышали. Так вот, Вадим Борисович, там есть одна несуразность в тексте. Не буду утомлять
вас текстом целиком – достаточно концовки:
Но если целый век пройдёт, и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною смерть распахнёт свои крыла,
Ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет,
Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла.
Но если вдруг когда-нибудь мне уберечься не удастся,
Какое б новое сраженье ни покачнуло б шар земной,
Я всё равно паду на той, на той единственной Гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.
Так вот, Вадим Борисович, расшифруйте дома, используя вашу недюжинную
математическую логику, простую загадку, которая в основе этого образа: «Комиссары в пыльных
шлемах…» О чём это? Только чур уговор: решите