распределение не за горами. Пусть вам сопутствует удача.
– Значит, вы стоите на пороге вполне взрослой жизни, Вадим Борисович, – легко, гораздо
легче и беззаботнее, чем он только что говорил о стихах, – бросил Жора как бы вскользь,
покачивая лёгкими круговыми движениями в бокале недопитое густо-бордовое вино. – Ляля
давеча пообещала вслух, что если все мы проживём достаточно долго, то ещё сможем полетать
на пассажирских самолётах ваших конструкций. Или вас больше привлекает служение богу войны
Марсу – истребители и штурмовики?
Вопрос был, конечно, «с заходом», причём издалека. Савченко, только что аккуратно
осушивший бокал вина и изготовившийся закусить его остатками пельменей, внешне
напоминавшими изящные женские ушки, прервал себя на полудвижении к ножу и вилке, чем
снова вызвал ироническую улыбку у Ляли; она вспомнила, как он сражался на турбазе с
содержимым тарелки при помощи двух алюминиевых вилок. Сегодня, конечно, он был в полной
готовности продемонстрировать застольный этикет – и столовое серебро, слава богу, в их доме
далеко эволюционировало от алюминия.
Савченко мимолётно, хотя и вполне серьёзно, задумался над заданным вопросом, прежде
чем дать, по своему обыкновению, развёрнутый ответ:
– Меня, честно говоря, привлекают новые разработки гораздо больше, чем внедрение уже
существующих. Поэтому хотелось бы заниматься именно этим. Если уж допустить то, о чём
говорила Ляля, то путь к собственной модели самолёта новой конструкции лежит именно через
НИИР. – Столкнувшись с непонимающим взглядом Жоры, он поспешил объяснить: – «научные
исследования и разработки». Именно там непротоптанные дорожки. Именно там можно создать
что-то принципиально новое. А внедрение, как я слышал от выпускников, – это сплошное
расстройство. То того нет, то другого не хватает. Начинают с элегантного решения, а заканчивают
какой-то несуразицей: подгоняют не материалы под техническую мысль, а технические решения
под имеющиеся материалы. А поскольку материалы – это такая… – С уст Савченко чуть не
сорвалось неприличное слово, но он вовремя спохватился.
Жора продолжал молчать, выжидательно глядя на гостя, – простая уловка, которая
работала почти всегда на переговорах в МИДе. Ну, пожалуй, только не с азиатами с Дальнего
Востока: те воспринимали молчание как знак к окончанию переговоров…
Но этот гость, современная инкарнация то ли Есенина, то ли Сикорского, слава богу, не
походил менталитетом на японцев или корейцев, разве что потенциалом честолюбия… Игра в
молчанку дала свои плоды – Савченко продолжил ветвистую цепочку причинно-следственных
связей:
– Но НИИР тоже не мёд. И в этом вся проблема.
– Какая именно? – Жора знал, что на подсознательном