Вокруг по-прежнему никого и темно. Падает снег и ложится мне на лицо мягким маревом. Сколько времени прошло не знаю. Не холодно, не странно. Дорога обратно через озеро не кажется долгой, потому что я захвачена увиденным сном, подсмотренным видением, проходом в другое пространство, назад в прошлое. Быстро дохожу до отеля, где все уже спят, пробираюсь в комнату, падаю на матрас и проваливаюсь в черноту до самого светлого утра.
14
Вернувшись домой, я позвонила Насте.
– Как ты, солнце, поживаешь в сумрачном Франкфурте?
– Хорошо поживаю, мои на несколько дней к родственникам уехали, и я одна.
– Чем же занимаешься?
– Сны смотрю. – Мне показалось, что Настя потянулась. – Погода ужасная, дождь ветер и я наконец-то отсыпаюсь и книжки читаю. Алису, вот, в Зазеркалье перечитываю.
– И что тебе снится? – Я позавидовала Настиному положению.
– Ооо, много чего. – Уклончиво ответила Настя. – Мне кроме снов интересны еще и пограничные состояния, то, что происходит между явью и впадением в глубокий сон, дрема, сумерки сознания. Вот сегодня, кстати, интересная цепочка образов была.
– Расскажи. – Попросила я Настю.
– Знаешь, такие вещи обычно в долговременной памяти не задерживаются, поэтому я стала их записывать. Сейчас тетрадку возьму.
В трубке послышался шорох. Дети внизу играли с котами – то и дело слышалось мяуканье Феликса, которому вторило молчание Лорда, так что в их протесте против детского владычества возникало что-то похожее на точку-тире Морзе.
Настя вернулась. Я прислушалась к ее дыханию в трубке. Она начала читать:
– Алисе страна кажется малопонятной, малоприятной, даже тревожной. Все вокруг меняется со скоростью бегущего облака. Пейзажи существуют одномоментно и постоянно распадаются на частицы.
С ума сойти, какая карусель – Алиса тянет руки к земле, чтобы ухватиться за нее и обнаруживает размокшую грязь. От нее идет глинистый запах, в нее хочется уткнуться носом, как в давно забытую утробу.
Алиса берет внутреннего шляпника на абордаж, пересиливает свое боящееся, бьющееся «не хочу», снимает туфельки и переступает с ноги на ногу. Капли безумия взрываются внутри, ей уже нравится наблюдать за нестойким, рваным сюжетом. Ее больше не пугает чужая земля.
15
Я на Вертер-Зе. Просто поразительно, что, мечтая о сказке год назад, после двух часов в Альпах, я попала в нее сейчас надолго. Небо здесь двойное, оно отражается в воде и этим передает ей свои краски.