Партия в шестиугольные шахматы. Игорь Сагарадзе

В обычных шахматах это возможно только в поддавки». – «Или если он гений». – «Или если он гений. А здесь, с мамой-то, имея такую фору, можно и по-честному победить. По-честному, ха!» – «Ну что ж, все ради огня в семейном очаге». – «Ты скоро стихами заговоришь. У дедули была другая игра. Мат ставить не надо, хотя любой король обязан был уходить из-под удара. Цель игры – достичь своим королем центральной клетки. А вот ради этого надо расчистить путь, фигуры можно рубить у обоих противников. Коалиции составлять то с одним, то с другим, следить, чтоб против тебя не объединились. Но все молча, разговаривать нельзя». – «Ух ты, о-ля-ля! Игра, воспитывающая коварство». – «А-а, морализатор, запомни, логическая игра всегда коварство». – «Ну да, ну да. И кто же у вас с дедом был третьим игроком?» – «Бывал отец, бывал дядь Вань, правда, редко. Позже даже Виталия привлекали, но он не любил в эту игру играть. Хотя, когда первый раз шестиугольную доску с начальной расстановкой увидел, сразу загорелся. А потом погорел, погорел, да и выгорел. В этом он весь: ничем до конца увлечься не может, бережет себя для будущих свершений. И не вздумай мне его опять, как дядя Ваня, навязывать».

      Руппия вздохнула и медленно провела рукой по волосам. «В общем, основной игрок был другой». – «Кто же?» – «Твой предшественник. Такой же, как ты, полосатый пес. Бонифаций-первый». – «Понимаю. Был у тебя пес до меня, будет и после меня, и всех ты научишь думать». – «Жалел Виталика, теперь решил себя пожалеть. Думать вас обоих дедуля научил, а уж на что способна я, даже Бог не знает».

      Бонифаций встал, покрутился волчком и снова лег, морду устроил на лапы, посмотрел грустно на Руппию. Глаза у него, как у всякой большой собаки, всегда умные и немного с укоризной. Так что грустит он или нет, сказать трудно. «А что же это за доска такая огромная, что на ней три армии умещаются?» – «Никакая не огромная. Шестиугольные клетки как соты соединены в большой шестиугольник-доску, по шесть клеток на каждом из краев. Всего девяносто одна клетка, центральная выделена. Фигуры каждой армии занимают клетки на своем краю доски, причем занятые края чередуются через один. Но раз у каждого края только шесть клеток, то и в каждой армии по шесть фигур, а не по восемь, как в квадратных шахматах». – «Кого же нет?» – «А догадайся! Король и ферзь на месте. Подсказка: все клетки на доске, кроме центральной, одного цвета». – «Значит, нет слонов. Только они в шахматах „разноцветны“, один ходит по белым, другой по черным полям. Нет слонов, нет и необходимости раскрашивать доску». – «Умница! Шесть фигур. Следующий ряд имеет уже семь клеток, значит семь пешек. Итого тринадцать единиц боевой техники». – «Число какое-то невкусное». – «О вкусах не спорят. У трех игроков в общей сложности тридцать девять фигур и пешек. А клеток для игры девяносто. Центральную никто, кроме короля занимать не может, а как займет чей-нибудь король, игра заканчивается. Итого, более чем полдоски свободно уже с начала игры. Видишь, места больше, чем