Одевшись, взяв костыли, он проковылял на площадку, вдыхая запах сладких пряностей. Портниха поднималась по лестнице, с подносом. Эмиль увидел темные, тяжелые волосы, распахнутый воротник блузки, еще влажные локоны, на висках.
Портниха остановилась, на две ступеньки ниже:
– Она моего роста, – понял Гольдберг, – мы с ней вровень, когда она без каблуков, как сейчас. Элиза мне до плеча была… – он отвел глаза от девушки:
– Я вам кофе сварила… – белые зубы прикусили темно-красную губу, – я подумала, что вы…. – Гольдберг помолчал:
– Я предпочитаю варить сам. Будите гостя… – он махнул костылем в сторону закрытой двери, – скоро машина придет… – в горы их везли на фермерском грузовичке. Гольдберг хотел приказать Портнихе остаться в Льеже. Считая, что незачем болтаться толпой, на площадке, в ожидании самолета, Гольдберг, было, приказал Портнихе остаться в Льеже. Девушка заупрямилась:
– Я беру оружие, на всякий случай. Месье капитан даже пистолета за душой не имеет, а вы… – покраснев, она не закончила. На досуге Гольдберг учился стрелять левой рукой. Он до сих пор не мог себе простить, что не взял на акцию очки:
– Я бы тогда пристрелил этого Максимилиана, не промахнулся бы. Впрочем, еще пристрелю… – он сухо отозвался:
– Ладно… – Эмиль окинул девушку коротким взглядом, – только оденьтесь не так вызывающе. Мы едем в провинцию, а не на Лазурный берег, в казино… – гладкие щеки Портнихи залились краской. Она, впрочем, послушалась, и стояла сейчас в простом костюме, синей саржи.
– У Звезды такой был… – вспомнил Эмиль, – надеюсь, что с ней все хорошо, что она увидит мальчишек…. – он заковылял вниз, на кухню. Портниха опустила поднос на пол:
– Давайте, я вам помогу… – Гольдберг, не оборачиваясь, посоветовал:
– Займитесь своими обязанностями. Нечего терять время… – хлопнула дверь кухни. Роза, подышав, сглотнув слезы, взялась за кофейник и чашки.
Стуча в дверь к Питеру, девушка, мрачно, подумала:
– Оставь. Видно, что он другими вещами занят. Как Теодор, в Касабланке… – шмыгнув носом, она, нарочито весело сказала: «Кофе в постель, последний, на бельгийской земле!»
Арденны
Крыша каменного амбара уходила вверх, теряясь в темноте. Прошлогодний аромат хмеля выветрился, мощные печи на первом этаже, потушили. Над головами висели легкие, решетчатые перекрытия. Осенью здесь раскладывали урожай, для просушки.
Питер отхлебнул крепкого, траппистского пива, из бутылки темного стекла.
По дороге сюда, в деревенскую глушь, они заехали в аббатство, в Рошфоре. Монах и молчаливый парень, сидевший за рулем грузовичка, ушли куда-то, в сопровождении двух насельников, в белых рясах траппистов. Закурив папиросу, Роза покосилась на Питера:
– Может