Они даже взяли кое-какие медикаменты. Полковник, по документам оказался инспектором немецкой санитарной службы:
– Они тифа боятся, – угрюмо думал Волк, – эпидемий. В здешних лесах сейчас труп на трупе… – у него в отряде пока тифа не случалось. Волк настаивал, чтобы погибших, или умерших от ран бойцов, хоронили, как положено. У начальника штаба хранился сводный список потерь, с именами и адресами ребят. Волк надеялся, к концу лета, прорваться за линию фронта.
Он возвращался с востока, из Чудова, где сидели немцы, контролировавшие железную дорогу, на Ленинград. В самом городке и на станции Волку появляться было нельзя. Он ходил в разведку в форме РККА, штатского костюма здесь взять было неоткуда. По манерам немцев, виденных им на улицах города, стало понятно, что здесь глубокий тыл. Максим смотрел на карту:
– И в Любани глубокий тыл, и в Киришах, хотя они еще дальше, к востоку… – на военном совете, как они громко называли собрание из Максима, начальника штаба, доктора, на самом деле бывшего фельдшером, и двух командиров рот, они решили идти на север:
– Мы в десяти километрах от Чудова, – заметил Максим, – а от него до Киришей еще шестьдесят… – шестьдесят километров, как напомнил Волк совету, отсчитывались по автомобильной дороге:
– Это не в пионерлагерь ехать, на автобусе, – кисло заметил Волк, – умерьте свой энтузиазм, так сказать… – он провел пальцем по карте:
– Пешком, километров сто по буеракам, таким же, как здесь, среди болот. И в Киришах, наверняка, тоже немцы… – он был уверен, что немцы стояли и на севере, в Любани. До Любани было сорок километров, строго на север, по железной дороге. Волк усмехнулся:
– До войны, на перегоне от Чудова до Любани, мне едва успевали закуски принести, в вагоне-ресторане «Красной Стрелы» … – в землянке было сухо, тепло, пахло сосновыми ветками. Прислушавшись, Волк уловил высокое сопрано. Гитары у них не имелось, в армии ничего такого не завели, но Тони пела ребятам испанские песни:
– И советские песни тоже… – Волк все смотрел на карту, – ладно. Такое хорошо, для поддержания боевого духа… – он понимал, что стоит немного расслабиться, и отряд превратится из военной единицы в банду дезертиров. Максим ничего подобного позволить не мог. Он отвечал за свою сотню человек, за раненых, и был твердо намерен вывести отряд в расположение Красной Армии. Как бы он не относился к советской власти, и лично Сталину, сейчас требовалось спасти страну. У него воевали ребята, пережившие, прошлым летом, окружение на Западном фронте. Максим знал, что на севере, после