Пока Аня с Дашей сидели на станции и ждали пассажирского поезда, мимо них прошел поезд с детьми, которых везли в Ленинград. Это вывозили дальние лагеря.
Поезд, составленный из дачных пригородных вагонов, медленно проехал станцию, тут на нее налетели немецкие самолеты. Аня сказала, что самолетов было четыре. Черные, верткие с большими обтекателям шасси. Один самолет бомбил станцию, вернее сбросил на ее бомбу, которая взорвалась в складе с углем. Три других бомбили поезд с детьми.
– Таня, – тихо сказала Аня, – сначала они не знали, что там дети. Они думали, что там красноармейцы.
Сначала один самолет расстрелял паровоз. А потом второй самолет сбросил бомбу на вагоны в середине поезда. Но когда из поезда побежали дети, немцы покружились, сбросили оставшиеся бомбы на станцию и улетели. Все это время Аня с Дашей сидели под какой-то старой вагонеткой. Под вагонеткой была горка пыли смешанной с нефтью или мазутом. Когда они вылезли, то увидели горящие вагоны. Дети разбежались, но после окончания налета воспитатели стали собирать их.
Что было дальше, Аня с Дашей не видели, они присоседились в армейский грузовик к какому-то мрачному старшине. Старшина сам остановился на обочине и крикнул:
– Лезь в машину, мать твою! Давай, пока не вернулись!
Старшина вез в кузове зеленые тюки, посадив Аню с Дашей в кабину, перестал громко ругаться. Только иногда говорил: «твою» и ехал дальше.
Этот старшина на старом грузовике с горой тюков довез их до следующей станции. Аня с дочерью успели на какой-то залетный паровозик с несколькими разномастными вагонами. На нем они и доползли до Ленинграда.
– Ты знаешь, – сказала Аня, – впервые с начала войны я почувствовала себя спокойно. Когда их, немцев видишь уже не так страшно. Не страшно когда смерть так близко. Я почему-то тогда подумала, что фашисты они как люди. Они как увидели, что маленькие фигурки бегут то не стали стрелять.
– Может они патроны экономили, – сказала Татьяна.
– Нет, нет, – громко ответила Аня, – станцию бомбили, а в детей не стреляли.
Даша сидела на полу и все время молчала. Аня гладила ее по голове, но дочь ничего не говорила.
– Мне завтра на работу, – тихо сказала Аня, – они у меня вычтут за прогулы.
– Наверное, – согласилась Татьяна.
– А мне-то теперь все равно, – весело сказала Аня, – если припрягут на какие-то работы, вы за Дашкой-то посмотрите. Может, я не сразу вернусь. Не скоро.
– Может и не скоро, – кивнула Татьяна.
Аня отжала волосы на пол душевой, осмотрела свои стертые до крови колени и локти, хихикнула и прикрылась полотенцем.
17
Первый настоящий налет на город случился только четырнадцатого августа. Немецкие самолеты шли с нескольких направлений.