Вот когда Ясуев за свое кресло впервые по-настоящему испугался. Что же делать? Нужно собрать вокруг себя верноподданную команду. И не таких умных, честолюбивых людей, как Букаев, потенциальных конкурентов, но соратников, а надежных, вымуштрованных в комсомоле и в партии карьеристов, выскочек, чтобы на его место и не зарились, знали свой потолок, свои способности, перед указующим перстом склонялись бы, от одного взгляда – в карьер мчались, кого угодно за хозяина загрызли бы, да чтоб на их фоне он тигром был, непоколебимым лидером, вечным вождем, символом нации!
Так где ж таких взять? Уж больно все изощренными стали, разогнал он многих за рвение, возомнили себя специалистами. И тут как тут Докуев Албаст, как и предсказывал Домба-Хаджи, на ушко медово сюсюкать начал, отзывается он восторженно о своих «одноклубниках», да впридачу и перспективные комсомольцы есть, надежный оплот партии.
– А верны ли они? – недоверчив Ясуев.
– Еще как верны, верно делиться будут!
– А как бы это проверить? – все же сомневается Ясуев.
– Они первоначальный взнос сделают, и немалый. Рисковать не посмеют.
И вот вызываются по одному на собеседование желающие беспрекословно подчиняться, и как на засыпку, всем один и тот же контрольный вопрос.
– А не будешь ты бояться врага нашего?
– Да что там Букаев, – бьет себя в грудь очередной приспешник, – я, если надо и отца его из могилы достану, на телеграфный столб посажу.
– Слушай, Албаст, а откуда они знают, что я Букаева имею в виду?
– У вас щедрая, и главное, открытая навстречу людям душа!
– А почему одинаковые ответы?
– Верный признак единого мышления, подчинения, цельной команды.
– Нам бы еще преданного министра МВД заиметь, – из-за насущной кадровой проблемы сетует Ясуев. – Это самый важный момент!
– Да, да, – соглашается Докуев и вопреки советам родителей, жалующихся на подлость Майрбекова, предлагает его.
– А достоин ли он? – беспокоится Ясуев.
– Еще как достоин! Вот столько вам и чуточку мне готов выложить.
– А будет ли он исполнительным?
– Еще как будет! Чтобы взнос отработать, полреспублики пересажает! И любит он свое дело!
– А смекалист ли он? Ведь все служаки – тупоголовы.
– Последнее ведь к лучшему! А смекалка есть, есть! От щупленького сержанта-участкового, что кроме милицейской формы и носить нечего было, до полковника дорос, и без никакого блата, а только службой… Ныне его дом больше моего.
– А будет ли он нам всегда верен? – сидя в глубоком кресле, испытующе глянул снизу вверх Ясуев.
– Куда ж он денется? – стоя за спинкой кресла, еще ниже, к самому уху, склонился в доказательстве Докуев, – ведь он тоже зять!
– Да-а,