В поисках Албаста Домба-Хаджи обзвонил все знакомые номера, посылал за ним Мараби, и только к шести вечера сын сам объявился и сказал, что подъедет, разговор важный есть, и уже десятый час, и Домбе-Хаджи спать скоро пора, а Албаста все нет и нет.
– Да успокойся ты! – волнуется за мужа Алпату. – Мы уже старые и какое нам дело до политики.
– Сама ты старая дура, – не сдержался супруг, по старой привычке, грубо ругнулся, моментально пожалел. – Ну, не хотел, не хотел. Ты у меня не старая… Ты ложись, спи, а мне что-то не спится. Ты не представляешь, кого нам прислали?!. Цыбулько!!! Он нас всех сожрет! А наш сыночек поехал его встречать. Говорят, первый руку подал.
– Весь в тебя, – кряхтя, залезая в постель пробурчала вполголоса Алпату.
Супруг недовольно посмотрел на нее, но не обругал – времена не те. Домба-Хаджи никогда не любил жену, но всегда уважал, а теперь под старость и вовсе без нее жизни не представляет. При всех недостатках, Алпату – вернейшая хранительница семейного очага, традиций и чести дома. С распутством мужа, а потом по его примеру и сыновей, она бороться не смогла, но открыто этот грех осуждала. И теперь, когда дети окрылились и, разлетевшись, оставили родителей в одиночестве, кроме Алпату у Домба-Хаджи никого нет. Только под старость Докуев понял ценность жены, ныне он ей верит больше, чем самому себе, знает, что это единственный монолит под его ногами, и поэтому теперь он ее не оскорбляет, бережет и даже заботится о ее здоровье, зная, что с ее потерей он утратит единственную до конца преданную, хоть и ворчливую, душу.
– Наконец-то едет, – кинулся Докуев-старший к окну на свет фар, но машина проехала мимо. – Если завтра выберут Ясуева, то это будет первый руководитель-вайнах у нас за всю историю… Это начало процесса деколонизации! – продолжая глядеть в окно, мечтательно заявил он.
– Не знаю, о каком процессе ты говоришь, но то, что Ясуев не лидер, а простой взяточник, это точно, и как он сможет рулить целой республикой, если даже дочь воспитать не смог.
– Ну, перестань! Не мешай все в одну кучу! Не успели его избрать, а ты его уже хаешь! Вот, действительно, не можем уважать своего лидера… чужого – пожалуйста, а своего никак.
– А что, кроме Ясуева, больше нет у нас людей достойных? Возьми того же Букаева.
– У Ясуева жена русская, и он проходной.
– То-то и оно… Лучший из верноподданных.
– Замолчи, жена, – стал выходить из себя Домба-Хаджи. – Вот знать бы, зачем Албаст поехал встречать эту сволочь Цыбулько?
– Хм, ясное дело, Ясуев послал. Хитрая лиса.
Домба-Хаджи изумился предположению жены, а когда приехавший сын подтвердил это, и вовсе опешил.
– А зачем это? – уставился он на Албаста.
– Политика, – мрачно вымолвил сын и, усаживаясь за стол, добавил, – грязное дело.
– И что