По границе вдоль коричневой гряды ползла чудовищная сороконожка. Ас вгляделся, склонив прямоугольник борющейся с его педантичностью бородки – стена резервации была видна с орбиты.
За грядой почти стёсанных до основания гор чернота плелась и пласталась: шли работы по выборке из недр последних жалких полезных ископаемых. Исчерпанные, как годовой госбюджет к апрельским праздникам, за триллионную историю цивилизации, кладовые мира ещё сохранили что-то на самом донышке. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с большим ограблением колонии, обеспечившим невиданный расцвет предыдущих династий, – но всё же кому-то на булавки хватит. Чуть дальше на плоскости океана угадывался скромный флот наблюдателей.
Тут же заискрило, и постепенно проявилась над лесами, полями и морями вибрирующая оболочка – синергетическая сеть космозащитки и сквозь неё алчными зловещими огоньками меньшая – система наблюдения и прослушки.
Сплетённая из эрзац-энергий отнюдь не в режиме экономии, она использовалась день и ночь. Создать подобное из синергии было невозможно: почему-то вечный и бесплатный источник сразу истощался при попытке такого использования.
Папины аппараты трудолюбиво жужжали пчёлами, сбирая мёд знаний – частные разговоры. Миллиарды Мегамиров, лица и голоса, шёпот, сплетни и редкие умные мысли искрили зелёными огоньками.
Уплыл голос мужчины, говоривший:
– Ну, родная, пойду за сигаретами. Если на первом канале начнётся траурная музыка, крикни из окна.
– Размечтался. – Ответил молодой женский голос.
Разговор замкнулся на паутине красной точкой, к ней, колебля сеть, побежали паучки-сигналы. Он не покурит сегодня.
Злато доноса копилось по крупинке, квадраты полей измельчали в камушки, которыми обкладывают дорожки в саду. На третьем материке заповедные территории желтели, как лепестки осыпавшегося крупного цветика.
Ас увеличил кусочек – саванна мелькнула в стеклышке и канула с копытцем хрупкого животного-статуэтки.
Когда по спирали вместе с Нибиру Глобус в третий раз обошел Родину, столица со сквером и шляпой стала мифом. Подвинув скрипнувшее стеклышко, Ас со сдавленным сожалением взглянул на предместья. Та гора с гребешком и старой часовней у подножья остановила его взгляд. Обсерватория приветно мигнула на белой дороге.
Глобус взлетал, вращаясь, как подсказывала его планетарная форма, поэтому, секундой спустя, Ас увидел полюс в замёрзших руинах древних городов. Следующий виток вынес беглеца с Нибиру к той точке наблюдения, из которой снова виден был край третьего материка, уже выглядевший до смешного маленьким, и глубокая синева посреди океана – самый старый вулкан да упокоится во снах, как замумифицированный для потомства великий преступник.
Нибиру шевельнулась в небе, её по щучьему велению застлал туман. Блуждающее облако помешало допрощаться до слезинки, которая бы, конечно, канула в урезоненной