Воцарилось молчание.
– Я могу.
Все посмотрели на Александра.
Билл подивился.
– Да-а? Ну, впрочем, что тут удивляться. Ты же космопех. Ведь так?
– Бывший.
А зачем при этом любоваться Энкиду, уткнувшимся в чашку? Нет, братец, конечно, миленький, но…
– Бывших космопехов, как и волшебников, не бывает.
– Ах. Ах. – Билл и все остальные приняли к сведению гулкое сообщение из чашки. – Ну? Накроем среди мировой литературы?
Энкиду поставил сосуд.
– Осушил одним глотком. – Почему-то с укором удостоверил Билл. – И что теперь с ним будет?
Шанни, отпивая, как подобает цивилизованной нибирийке, понемножку, подняла порозовевшее лицо.
– Если никто туда ничего не подсыпал… Банка там уже стояла. Я не заказывала зелёный чай.
Ас согласился.
– Биллу через воронку придётся. Есть воронка?
Шорох в коридоре обратил его внимание.
– Что это?
– Наверное, с нашего растения листочек упал.
– А это растение? – Спросил Билл. – Вы его видели? Оно будто живое.
– Растение и есть живое, болван. – Отозвался Энкиду.
– И прокрадётся в спальню, чтобы тебя совратить.
2. Стоит ли выкидывать предметы в окно?
В библиотеке было прохладно – они это заметили, оказывается, ещё раньше.
– Система ещё не налажена.
Билл и Энкиду явились в куртках.
– Дура твоя система.
Но выглядел Билл умиротворённым. Стоило ему свершить месть, и он зла не держал. Интересное свойство – сказал себе кто-то из собиравших ужин.
– Я гуманист… сторонник прав говорящих человечков.
Ас посмотрел на гуманиста без малейшего сочувствия. Сейчас начнётся представление под названием «Выставляемся перед Шанни», и он знал, что ему придётся принять участие. Хочет он того или не хочет.
– Никогда не оставлю человека без чего-то дорогого и единственного. – Обкатывал предвыборную речь Билл. – Короче, не позволяю ему потерять, это самое, лицо.
Ас мог бы напугать кротким видом даже члена секты смиренников.
– Ты молодец. – Согласился он. И печально вздохнул.
Энкиду вздох не понравился. Он так же отдавал себе отчёт, что ужин будет чем-то вроде последнего тура конкурса Мистер Вселенная, – и его скрытная тихая натура всячески противилась. Если командир – в силу своей роли на корабле – имеет право изображать всадника без головы, то ему шансов не оставят.
Билл, как водится, первым спросил, пока они носили из кухни тарелки (фарфоровые), оладьи (следы муки по всему коридору) и супницу (доверили Энкиду):
– Ну, что… ушли?
Ас помолчал, терпеливо взмахивая скатертью.
– Да. – Его глаза в поднятом ножичке заблестели. – Да.
Он, как и многие домашние тираны, столкнулся с тем, что его слишком слушаются – пожалуй, можно было бы обойтись клеёнкой, но они вытащили откуда-то скатерть из натуральной ткани,