– Роза, начинай, – попросила бабушка.
– Нет, лучше вы.
– А может дядя расскажет? – оживился голос мальчика.
– Нет-нет, – спасла меня старшая из женщин, – он не знает нашей сказки, и уже, наверное, спит.
– Спать без сказки нельзя, – постановил мальчик, и чуть погодя: – давайте я начну.
Глубоко вздыхая, он стал рассказывать, и даже голос у него изменился, приобрел какую-то еле уловимую заговорщицкую интонацию.
– Ты перескочил, – вдруг прервала его бабушка.
– Да, – поддержала Роза.
– Так мы сегодня с Багой и Головой уже многое пережили.
– Что ж вы такое устроили? – озадачилась бабушка.
– А у этих военных всегда все неладно, – недовольно сказала Роза.
– Да, плохие у них сказки, – продолжил мальчик. – Но жизнь у них тоже не сладкая, хоть и сгущенку едят.
– Говорю же, не общайся с этими. И что они к тебе повадились?!
– Больше мы тебя одного не оставим… В крайнем случае с собой будем брать.
– Как «с собой»? – удивился мальчик. – А вдруг мои мама с папой придут? А они велели мне здесь их ждать.
Наступила гробовая тишина, и чуть позже тоскливый голос бабушки:
– Роза, продолжи сказку.
Прошло еще некоторое время, прежде чем она начала говорить. И начала она вяло, тягуче, так что мальчик не выдержал, перебивая ее, сам продолжил. А потом они заговорили все, будто бы соревнуясь и заглушая друг друга в споре, предлагая разные варианты и все более и более возбуждаясь и в азарте, с шепота со страстью переходя на крик.
Я все это слышал, и ничего не мог понять, ничего не мог запомнить, и мне даже показалось: может, от ужаса войны они все разом умом тронулись. И эта мысль все больше и больше овладевала мной, навевая жуть, пока после продолжительных разногласий не стала перетягивать сюжетная линия бабушки. И тогда я ощутил некоторую канву, даже понял роль и имена некоторых персонажей, и незаметно сам так поддался интриге сказки, так вслушался, затаив дыхание, что когда бабушка замолчала, я чуть не выдал: «а дальше что?» Но меня опередил шепот Розы:
– Заснул.
Я услышал как заскрипела кровать.
– Вот так ему будет свободнее, – возились они.
Потом умолкли, но по их учащенному дыханию я чувствовал, что обе женщины не спали, и будто отгадывая мою мысль, Роза сказала:
– А правильно ли мы закрутили сюжет? Поймет ли он нас?
– С одной стороны, дети нас не часто понимают, да и как нашу жестокость понять. А с другой, наш мальчик уже столько повидал.
– Да-а, – с тяжелым вздохом. – И не простой он ребенок.
– Не простой. Поболее нас понимает, да высказать не может.
После этого они долго молчали, и вновь заговорила Роза:
– Анастасия Тихоновна, как вы думаете, завтра зарплату дадут?
– Не дадут,