– Токмо от супруги законной. То, что чадо малашкино не от меня доказать легко, ибо моё потомство вида иудейского, а сынок Малашки вида европейского. Приглашаю Вашу Светлость на крестины.
– Рада за подругу детства своего, – усмехнулась цыганка, табор коей посещала малолетка смышлёная во бытность крепостной шафировской. – Готова стать крёстной мамашкой сыночка Малашки.
Вскоре предстал фаворит пред своим приятелем-повелителем. Опосля трепотни обычной о делах государевых молвил:
– Подвалил ко мне с утра спонсор МОЙ МОЙша. Оказывается, пока отличался он на ниве торговой, супружница его отличилась на ниве демографической – осчастливила Расею вообще, а его в частности двойней разнополой. И приглашает меня папаша счастливый на крестины чад его.
– Любая задача интересует меня, – молвил царь Пётр, – пока не решена, а опосля решения безразлична мне. Посему по барабану мне и бабы совращённые и иудеи крещёные. Зато небезразлична судьба недостаточно отмщённого критикана рыжего, опозорившего меня не токмо в Лондоне, но и в Епифани. Аки поживает подружка его законная Малашка юмористическая и, аки ты глаголил, ныне ещё и шахматная? Не вызвала ли барыню свою на соревнование демографическое?
– Официально побоялась, но фактически включилась… И по срокам – получилось! Ибо родила на пару с Наташей, но на пару с чем-то часов ранее нея. А вот по количеству проиграла, ибо лишь одного сына произвела. И аки Мойша оправдывался профилактически, то бишь до предъявления предъявы, не от него чадо Малашкино, ибо его потомство хоть и веры православной, но вида иудейского, а сынок Малашки европейский аки муж ея, хоть и не рыжий.
– У нас почти вся Расея не рыжая! – усмехнулся Пётр. – Посему не факт, что дитя ея от мужа законного.
– Возможна версия твоя, мин херц! Правда, ни один мужик на страхолюдину сию гениальную без доплаты приличной не залезет, а сама супруга младая столь во своего иностранца втрескалась, что ни за какие деньги с посторонним не спутается.
– Версия моя, возможно, и верна, – признал Пётр, – но маловероятна… За прошедший период опосля свадьбы курской много мыслил я (порой в ущерб делам государственным), аки бы покарать маркиза обнаглевшего, посмевшего поднять длань свою виртуальную на самое святое – авторитет государев! И порешил… нет, не его, а чадо его… окрестить! Да не просто так, … нет, не за деньги, а дабы второй крёстной была нищенка презираемая!
– Есть, мин херц, категория баб, презираемых более, нежели нищенки антисанитарные.
– Ну да, девки срамные.
– Но того более презираемы не простые девки срамные,…
– … А златые?!
– В некотором роде, ибо нередко за искусство своё похабное побрякушками златыми одарены бывают.
– Уж не срамные ли девки цыганские?!
– Гениально, государь! – воскликнул царедворец льстивый. – Тем паче есть у меня на примете цыганка срамная, кояя