Рассмеялся царь:
– А вы неплохо спелись, то бишь сговорились!
– Простите, Ваше Величество, за невольный сговор сей.
Монарх изволил августейше пошутить:
– Невольный сговор суть сговор, неволей наказуемый!
– Желание Вашего Величества изолировать от общества чету нашу родительскую достойно уважения и осуществления вне зависимости от наличия али отсутствия оснований для сего, – молвил смиренно Роджер. – Но дабы не давать пищу для щелкопёров и пустобрёхов досужих, предлагаю план легализации воли монаршей. Аки глаголится в народе расейском, «охота в Пуще – неволя!». Посему отправлюсь (правда, лишь опосля крестин чада нашего) на охоту в Беловежскую Пущу, за что опосля возвращения в невОле окажусь на законных основаниях. Что же касаемо супруги моей Маланьи, то предлагаю зачесть осьмнадцать лет, проведённых ею в рабстве крепостном и избавить ея от заключения тюремного, а чадо наше от довольствия казённого.
Усмехнулся царь:
– Не позволю тебе, ЗУБРила аглицкий, ЗУБРов беловежских истреблять! (Услышав каламбур сей, улыбнулись оба собеседника.) Будем считать, что я пошутил, … и ты пошутил!…
77. Малашка остаётся крепостной
– … Но одно дело шутить ПРИ государе, и совсем иное – шутить ПРО государя, да ещё во присутствии быдла народного! Например, некий инженеришка Уолтер Гриффит, (услышав сии данные анкетные, кивнула Малашка) тоже кстати аглицкий и рыжий, будучи в подпитии, пошутил середь собутыльников своих на тему того, что изуверился я в роде людском. И клевета его гнусная (хотя, между нами, правдивая!) в народ пошла, опосля чего пошли пререкания, ослабляющие авторитет мой непререкаемый! … А чего сие кивнула ты, Малашка, про «Уолтера Гриффита» услышав?
– Купец Самохвалов, родитель Наташи, в соседней комнате в ожидании крестин чад своих пребывающей, побывав в Епифани по делам торговым, глаголил про популярную в народе эпитафию анонимную Уолтеру Гриффиту утопшему. Глаголил мне Роджер, что сей утопленник суть кузен его. Не буду пересказывать историю сию занятную, дабы не быть обвинённой справедливо в болтливости бабьей.
– А ты, Малашка, изложи ея не по прихоти бабьей, а по повелению царскому!
– Уолтер Гамильтон был одним из богатейших графов шотландских. Супруга возлюбленная осчастливила его ангелочком рыжим, коюю нарекли «Джейн». Проведал граф, что некий эмигрант из Расеи, то бишь иммигрант в Шотландию недавно был вынужден уволить служанку любимую Хавронью именно потому, что любовь сию не одобрила дражайшая (и при виде соперницы от гнева дрожащая) половина его. Взял Уолтер уволенную няней дщери своей. Полюбила Хавронья Джейн, а Уолтер – Хавронью. Заметила супруга графская увеличение габаритов служанкиных и решила, что занимает та слишком много места. В итоге выслали брюхатую на родину предков ея. Родила Хавронья в Расее рыжую дщерь лепую и нарекла ея в честь любимицы своей Джейн столь же рыжей,