Люба знала, что Афанасьев ненавидит Илью за то, что тот и в предыдущей школе учился лучше его. Это всегда читалось в его глазах, когда Кротов проходил мимо.
Все остальные молчали, ведь с мальчиками дружили Кулакова и Карманова – самая умная и самая красивая. Никто не хочет ссориться с самыми-самыми, иначе все могут отвернуться от тебя.
Но Землеройку этим вряд ли можно было напугать. От неё отворачивались слишком часто. Она решила, что если потребуется, то скажет новому классному всё как есть…
Кирилл Петрович дождался тишины, представился и кратко рассказал о себе. Кратко, поняла Люба, потому что иначе его могли перестать слушать.
Он назвал университет, в котором учился. Люба ничего не знала об университетах, только слышала про Большой Университет Города Дождей, куда было очень сложно попасть и куда учителя не советовали ей идти по окончании школы.
Он рассказал зачем-то, что изучал устройство мозга, и девочке показалось, что он знает, о чём она думает.
Неожиданно тон его речи поменялся и он признался:
– Мне жаль, что наше знакомство начинается с обсуждения проблем. Когда мне сказали, что я буду вашим классным, я знал, что дети могут устроить всякое, но не думал, что так скоро. В субботу кто-то заткнул раковину тряпкой во время урока рисования и убежал.
Класс зашумел. Послышались разные версии происходивших событий, оправдания, угрозы:
«…нам не понравилась, как она с нами говорила…», «…какое она имеет право…», «моё человеческое достоинство унизили…», «…я имею право говорить, что хочу…»
– Я ещё не договорил.
Раздался смех, потом глухой плоский шлепок, как будто кого-то хлопнули учебником по спине. «Тихо! Да слушай, ты».
– Вода полилась на пол, затопила туалет и просочилась в рекреацию.
Сквозь гул Люба различала:
«…мы успели вычерпать её…», «…убирали тряпками целый урок…», «…да тихо вы!»
– Да. Но урок был сорван. Если бы потопа не обнаружили, то вода размыла бы потолок этажом ниже. Могла обвалиться штукатурка. Этажом ниже – туалеты младших классов. Какой-нибудь первоклассник мог пострадать.
«…ну, это вряд ли…», «…я говорил тебе…», «…да оставь в покое мою руку!»
– Человек, который это сделал, должен признаться. Он может встать сейчас или задержаться и подойти ко мне после классного часа.
Люба была уверена почти на сто процентов, что этот классический номер не пройдёт и никто не поднимется. Она даже удивилась, что Кирилл Петрович вынужден был использовать его. Однако учитель неожиданно добавил:
– Мы проверили видеозапись, и те, кто это сделал, уже известны… Но может быть, вы хотели бы и сами рассказать, почему это произошло?
Люба вспомнила, как заглядывала в учительскую, когда там просматривали запись. Да, учителя знают, что это их класс, но кто именно заткнул раковину тряпкой и зачем, им неизвестно. Кирилл Петрович схитрил, чтобы узнать виновных. Неужели кто-нибудь поверит?
Вопреки