Зазвенел интерком, обрывая невесёлые размышления. Перед дверью каюты стоял навигатор Воронин.
– Командир, можно войти?
Видеть кого бы то ни было Елена не хотела. Но прятаться от экипажа – занятие крайне сомнительное для поддержания авторитета. Она села, нехотя тронула сенсор замка.
– Заходите.
Воронин был как всегда элегантен. Тщательно выбрит не смотря на вечернее – по корабельным часам – время, волосы аккуратно уложены, повседневный комбинезон выглядит как парадный мундир.
Навигатор чуть помедлил, опустился на стул. Спросил неожиданно:
– Плохо?
Елена кивнула еле заметно. А что тут скрывать? И зачем?
– Роща бамбука
Пестрит от ненужных одежд
Вздыхает земля от любви
Высоко над деревьями
Ранний месяц висит
В лёгких сандалиях
Ты прибежала ко мне
После ночного дождя
Калитка из веток
Протяжно скрипит и скрипит
Похоже, вдали
Встаёт мост над Сидзими
Вновь я волнуюсь
Именно здесь
Ветку ивы впервые сломал.
– Что это? – удивилась Пристинская.
– Рубоко Шо, японская поэзия десятого века. Красиво, правда?
– Да… и необычно.
– Поздравляю с боевым крещением.
– Что? – Елена едва не вскочила с кушетки – Издеваетесь?!
– Ничуть. Вы приняли решение, взяли на себя ответственность за действия. Я вас поддерживаю.
– В чём? В похищении ребёнка?
– Во всём. Долг иногда заставляет нас совершать поступки, которые нам не нравятся. Не каждому это дано. Но умение делать такой нравственный выбор, переступить через себя в конце концов, – неотъемлемое качество командира.
– Вот спасибо, – Елена улыбнулась невесело. – Поддержали, так поддержали.
– Пожалуйста, – иронии в голосе Ворони не было. – И ещё. Не хочу быть назойливым, но мне казалось, мы переходили на «ты»?
Елена стушевалась.
– Да, переходили. Извини, Михаил. Скверный день сегодня.
Воронин вдруг подвинул стул ближе к кушетке. Так, что их колени теперь почти касались.
– А раз перешли, тогда слушай. Лена, я прекрасно понимаю, как непросто тебе строить отношения с экипажем, как насторожённо к тебе относятся. Не только потому, что ты новый командир, но и потому, что ты – Елена Прекрасная. Я вижу, что из твоих попыток завоевать дружбу Благоевой ничего не вышло.
Елена резко выпрямила спину.
– Что ты хочешь сказа…
– …что один друг у тебя здесь есть. Я.
Ладонь его легла на руку Пристинской. Тонкая, не знающая мозолей, с длинными чувственными пальцами ладонь навигатора. Тёплая. Первым порывом Елены было отдёрнуть руку. Но она этого не сделала. Ощущать руку