Как не готовился я к встрече, а все же низкие воротца вынырнули из-за угла совсем нежданно. Я не стал подходить к ним, просто присел сбоку на теплый камень и принялся что-то там впереди высматривать – уж не Агнешку ли с самим собой? Веселые, здоровые люди с золотистым загаром, оживленно обсуждая планы на вечер, шли мимо, не замечая меня, проходили в распахнутые воротца и по аллее спускались к «высотке», а там поднимались на лифте на пятый этаж и, войдя в номер, бросали сумки на пол в прихожей и принимались целоваться у стены – жадно, ненасытно, с вскриками и сладостно – мучительными стонами… Из брошенных сумок за ними равнодушно следили большие бутылки «пепси»; нектарины краснели круглыми, нежными щечками; впервые видя такую сцену, пялились во все глаза отмороженные стейки, которые давно уже были циниками, а вот пиву, «Мартини» и водке не повезло: они были заточены в красивые коробки и видеть могли только стены своей прекрасной тюрьмы…
Я остановил такси и поехал назад, к эльфам. До этого был момент, когда я, казалось бы, решился пойти т у д а, но сделав два шага по направлению к входу, без каких-либо объяснений с самим собой развернулся и, перейдя дорогу, поднял руку. Позже я безоговорочно утвердил это спонтанное решение. Я не был готов войти т у д а, на это кладбище воспоминаний. Собственно страшился я не самих воспоминаний, а совсем иного: того, что не увижу я там ни одного знакомого креста, и станет мне тогда совсем худо.
Дома, в своем уютном номере, слегка пообщавшись с Джонни-предпоследним, я признался себе, что сделал ошибку, приехав сюда на поиски призраков. Джонни шептал: конечно, старина, конечно, и пытался подлить мне еще, но я держался из последних сил. Я был зол на себя, потому что большего несоответствия достаточно суровой, решительной внешности и безвольного, тряпичного таки характера, чем у меня, трудно было себе представить. По сути, за два дня я ничего толком не выяснил, всякий раз откладывая самые главные вопросы на потом. Я и себе-то перестал их задавать, будто уже давно все узнал, а знания эти упаковал и схоронил. Да, я говорил им, что не верю их басням, но отчего бы не спросить у них прямо