– Чего ради? Вы просто не учитываете, что в те годы я занимался очень тяжелым спортом и на весьма приличном уровне. Приходилось вводить в свой рацион кое-что для увеличения мускульной массы, притуплявшее излишнее половое влечение. И потом… я всегда смотрел на женщин не только, как на объект для удовлетворения сексуальной потребности. Я умел получать от общения с ними еще и эстетическое удовольствие.
– И никогда не склоняли их силой к сожительству?
Вместо ответа я покачал головой. Хозяин, дотоле стоявший в поле моего зрения, двинулся неспешно мне за спину и оттуда спросил:
– А какие-то проявления интимного характера были у вас в отношениях с Агнешкой? Ну, там поцелуйчики, обжимончики, прочие нежности телячьи…
Я не стал вертеть головой, потому что показалось, будто он намеренно ушел за кресло, чтобы не глядеть в мои глаза, задавая этот вопрос.
– Были, – сказал я, – были всякие нежности, и не только телячие. Агнешка, хотя и производила впечатление пятнадцатилетнего подростка, выказывала иной раз просто пугавшие меня желания.
– Какие именно? – опять же из-за кресла по-следовательски быстро и четко спросил Перчатников.
– Может быть, вы все-таки сядете в кресло, а то у меня такое ощущение, словно я беседую с тенью отца Гамлета, – не выдержал я.
Он нехотя вернулся из засады и сел напротив, наклонившись чуть вперед от усердия.
– Ну… иногда в определенный, можно сказать, кульминационный момент, она просила слегка сжать ей горло…
– Именно т а к? – силился он добить меня. Глаза его сверкали, и, вообще, он глядел победителем какой-то сверхпопулярной телевикторины.
– Так, – нехотя подтвердил я, имея настырное желание врезать ему прямо по расплывшейся в довольной улыбке физиономии. – И что вам эта информация теперь даст? Поможет ее воскресить?
– Мы не воскрешаем. Мы р е к о н с т р у и р у е м – это первое, – поймав уже кураж, заносчиво сказал он. – А во-вторых, погодить надо. Помните, у Салтыкова-Щедрина приходит некто к герою и говорит: «Погодить надо».
– А разве это не у Сологуба в «Мелком бесе»? – возразил я, желая пришибить его если не кулаком, то словом. – Ну да – какой уж тут мелкий бес, когда вы, небось, бесы крупные…
Против ожидания он не обрушил на меня гнева, а дружески коротко приобнял за плечи и пробасил добродушно:
– Тимофей Бенедиктович, дорогой мой, один пунктик мы сегодня закрыли благодаря вашей всепобеждающей искренности. Я и раньше, по вашим скупым запискам имел некоторые подозрения, а теперь могу сказать определенно: ваша Агнешка страдала синдромом Уильямса. Заболевание это достаточно редкое, у новорожденных – один случай на двадцать тысяч. Суть его – в генетическом отклонении, которое возникает при потере двадцати определенных генов в седьмой хромосоме. Для вас это, конечно, все филькина грамота, но уж поверьте мне на слово, потому что…
Он продолжал