Утро началось с криков. Михаил, руководитель группы парней, бегал по этажам избы и матерился:
– А ну, выходите, едрит твою кикимору! На электричку опоздаем, ёлы-вилы-гамадрилы!
Толку было мало. Обитатели базы, и мои, и Мишкины, вылезать на свет не спешили.
Наконец парни отлепились от сладких прелестей и надели рюкзаки. Я смотрел на них с чёрной завистью: скоро будут дома!
А парни завидовали мне – что остаюсь здесь…
Девчонки поняли, что вчера выдали свои хозяйственные навыки, и без напоминаний занялись приготовлением завтрака. Махонькая Светка, ужасно важничая, руководила процессом. Было непонятно, как при таком росте ей удавалось поглядывать на всех свысока.
Улучив момент, шепнул, что мне понравилось вчера, в спальнике. Светка распахнула круглые глазищи:
– О чём ты, Анатолий? Тебе что-то приснилось? Или так сильно проголодался?
Погода испортилась. Пошёл мелкий холодный дождь. Девчонки расположились на нарах, принесли остатки водки. Выпили за погоду, потом за любовь. Светка взяла гитару:
– Миленький ты мой, возьми меня с собой, там, в стране далёкой, буду тебе женой!
Остальные дружно подпевали.
Я пошёл покурить на улицу. Поднимаясь по лестнице, услышал, как Женька в красках рассказывала о своих приключениях вчерашней ночью. Студентки хохотали, а я почему-то расстроился. При моём появлении Женька смолкла, потом забрала гитару и, откинув за спину тяжёлую косу, запела:
– В дом ко мне вошла без стука скука. И спросила простодушно: что, брат, скучно? Я какая-никакая, всё ж душа живая, так давай с тобою вместе поскучаем…
Вечером, когда петь уже надоело, а дождь всё не кончался, я вспомнил стандартный прикол туристов.
– Знаете, девчонки, что здесь, на Поднебесных Зубьях, даже в плохую погоду можно увидеть звёзды? Евгения, не желаете ли взглянуть?
Все уставились на Женьку. Она почувствовала подвох, но гордость не позволила отказаться. Улеглась на нары перед окном. Я распростёр над ней найденный в избе ватник. Светка кинулась помогать, расправила и вытянула рукав к окну, как подзорную трубу.
– Надо очень долго смотреть, – говорил я, – и тогда обязательно увидишь, – с этими словами поднял котелок с киселём и направил струйку в рукав…
Женька мгновенно вскочила, зарычала как пантера, по перекошенному от ярости лицу и волосам сползал густой кисель. Выхватила у меня из рук котелок и выплеснула остатки. Теперь и я, и коротышка Светка тоже были испачканы вишнёвыми ошмётками.
– Ну вот, – сказал я, – бесплатно дерьма… то есть, киселя наелись…
Женька слизнула язычком сладкую каплю и мстительную улыбку в уголке губ. Взяв Светку за руку, пошла умываться.
Ночь прошла без приключений. А утром выглянуло такое яркое, радостное солнце, что откладывать радиальный выход на Большой Зуб не было причин.
– Ничего