Максим словно не замечал меня, от этого его невнимания я успокоилась, расслабилась, а затем, вспомнив о том, что кто-то здесь лишний, а я догадывалась кто, засобиралась домой. Чувствуя всеобщее равнодушие к своей скромной особе, я мило попрощалась с честной компанией и выбежала на безлюдный двор.
Мертвая тишина и ослепляющая темнота встретили меня на пустынной улице. Где-то наверху несколько раз ухнул филин и прокаркал свою похоронную песню ворон.
– Как на кладбище, – поеживаясь от страха, недоуменно прошептала я. – Где люди, куда делась луна и почему не светят фонари?
Постояв некоторое время, чтобы дать глазам привыкнуть к мраку, я осторожно спустилась с крыльца и чуть не наткнулась на неожиданное препятствие в виде одинокой машины, притулившейся возле Жанкиного подъезда. Поравнявшись с ней, я заметила, что двери легковушки бесшумно распахнулись. Две пары рук со страшной силой втащили меня в салон, связали руки, заткнули рот. Запахло чем-то давно забытым, и я, задыхаясь от негодования, погрузилась в небытие.
Глава 8. Плен
Очнулась я в огромной, потрясающе красивой комнате. Восьмиугольный зал с высокими полуовальными окнами, стены и потолок которого искусно облицованы зеркалами, соединенными между собой золотым багетом, отражали кровать, поставленную в центре грандиозного помещения. Она была небесно-голубого цвета и удачно гармонировала с изящным спальным гарнитуром в романтичном стиле Людовика Четырнадцатого. Над пышным ложем возвышался балдахин с ниспадающей серебристой тканью, прозрачной, как тончайшее стекло, опирающийся на мощные витые колонны, а около него примостилась кушетка с серебряными ножками, накрытая ослепительно белым атласом. В углу пристроился вместительный аквариум с многочисленными золотыми рыбками и увлажняющий воздух маленький фонтанчик в виде прекрасного сказочного цветка. На полу лежали пушистые лазурные ковры. В глубине алькова висело зеркало с изображенными по его краям павлинами и лебедями. Окинув недоуменным взглядом всю эту роскошь, я с тоской вспомнила о детях, Марго и Карлосе.
Долго возлежать в одиночестве не пришлось. Прозвенел мастерски вделанный в стену колокольчик из позолоченного серебра, распахнулась массивная дверь, и в комнату вошел важный молодой человек в красной лакейской ливрее. В руках он держал поднос с завтраком: дымящимся кофе и свежими булочками с маслом.
– Где я и кто меня похитил? – дрожащим голосом пролепетала я. – Позовите сейчас же заказчика преступления!
– Его нет дома, – склоняя надменную напомаженную голову, равнодушно ответил слуга.
– Тогда передайте своему господину, что выкупа не будет, потому что денег у моих родных нет, – с удовольствием съехидничала я.
– Хорошо, мадам, – заучено улыбнулся лакей и грациозно поставил аппетитный поднос на серебряную кушетку.
Исчез он мгновенно, будто его и не было. Я встала с постели