Отбросив в сторону макулатуру, я обреченно побрела на кухню стряпать вареники с картошкой. Не для себя. Мне есть не хотелось. Должны были заехать мои студенты, как всегда голодные и озабоченные, чем бы набить молодые желудки. Замесив крутое тесто и сделав картофельное пюре, я присела на табуретку лепить экономные пельмени.
Внезапно что-то легкое прошмыгнуло мимо меня и примостилось у другого конца стола. Это был домовой.
– Ты когда-нибудь ел пельмешки, Карлос? – машинально спросила я.
– Нет, Алиса, я не питаюсь всякой гадостью, – фыркнул большой воздушный шарик. – У элементалов нет физических оболочек, которые нужно кормить.
– А разве не хочется отведать что-нибудь вкусненькое? – невольно улыбнулась я.
– Может, и хочется, – сладко зевнул дух, – но плоть – жуткая обуза.
– А я люблю свое тело, – думая о Сергее, призналась я.
– Еще бы, – молниеносно хватая со стола кружок теста и рассматривая его на свет, воскликнул собеседник, – у тебя же больше ничего нет, кроме этой ужасной оболочки, которая уязвима для любой неприятности.
– А у тебя нет даже фамилии! – в отместку съязвила я.
– Почему – нет? – удивился Карлос. – Очень даже есть! Прошу любить и жаловать – Жемчужный.
– Почему – Жемчужный? – изумилась я.
– Камушки есть очень красивые, их в море добывают, жемчуг называется. В честь них я и придумал себе фамилию, – удрученно поскреб в затылке старичок-боровичок.
– А паспорт у тебя тоже есть? – съехидничала я.
– Паспорта нет, – тяжело вздохнул домовой, – паспортов нам не дают.
– Вот то-то, – обрадовалась я, – без бумажки ты – букашка, а с бумажкой – человек!
– Зато тебе, моя дорогая, теперь без помощи Сергея надобно думать, как насытить свое ненаглядное тело, да и тела твоих студентиков. Нужно находить время и силы, чтобы обслуживать эти вечно голодные куски мяса и скопления костей. Их необходимо одеть, обуть, накормить, помыть. Все, что соприкасается с вашими физическими оболочками, тоже приходится приводить в порядок. Где уж вам подумать о душе! Но тебе крупно повезло, Алиса, что у тебя есть Карлос.
– Благодарю покорно, – рассмеялась я.
Когда вареники ровными рядками лежали на деревянной доске, я вспомнила, что закончилось сливочное масло. Схватив полиэтиленовый пакет, я побежала на местный рынок, где по авторитетному мнению соседей продукты были немного дешевле, чем в магазине.
На дворе стояла августовская теплынь две тысячи третьего года: лето выдалось жаркое и долгое. Торговка съестным скучала. Я стыдливо подошла к прилавку: покупать