Военная литература советского времени – это настоящее «природное» человеческое творение. Без лести и лизоблюдства. Это откровенное желание не смолчать. Именно в таких строках можно быть, но не казаться. Константин Симонов:
Убей его!
Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что поцеловать ты не смел —
Так ее любил,
Чтобы немцы ее втроем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее живьем
Обнаженную на полу,
Чтоб досталось трем этим псам
В муках, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…
Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвом стоял.
Так хотел он – его вина.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его жена
Понапрасну пусть будет ждать.
Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед, —
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Так убей же немца ты сам,
Так убей же его скорей.
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
«Всеобщее взаимное причинение смерти, как необходимый закон самой жизни на земле, – вот в чём очевидное доказательство неправды этой жизни. Порочный круг этой жизни есть именно круг страдания, смерти и неправды», – Николай Трубецкой. Скептический евразиец страдает о человеке, которого всюду называет «тварью». Во второй главе «Гулистана» персидского классика Муслихаддина Саади («О нравах дервишей») в одном из рассказов повествуется о вельможе, спасшем из пасти волка овцу. Вечером вельможа вознамерился прирезать барана и приставил к его глотке нож, и тогда:
Душа барана ему простонала:
Ты похитил меня из когтей волка,
Но вижу, что в конце концов,
Ты сам оказался мне волком.
Душа скота упрекнула вельможу в том, что он собой лишь подменил зверя (волка), оставаясь человеком. И если волк лишь хотел кушать, то человек раскрылся полностью – побыв на время добром, он вскоре обернулся злом. Спасти барана, при этом оставить голодным хищника, а вскоре решиться на убийство спасённого может только человек. Предоставим слово пессимисту и уничижителю всего человеческого Н. Трубецкому: «Простое