Ислам сошёл с пути. Почему мы должны терпеть варваров у себя в подъездах и в переходах? Мусульмане, образумьте свою паству, прошу вас. Имам-хатыбы, занимайтесь своим делом, а не аструктурным диалогом с милицией. Сегодняшний ислам – это отрезанные головы, покоящиеся между ног у распятого христианина! Признайте же, что сыны вашей культуры – заблудились. Вам повезло, что православие умерло. Его нет, осталась лишь слоённая традиция. Но соборная мечеть в Москве строилась именно для этой цели: «В 1906 г. Абдул-Ахад-хан обратился к Николаю II с ходатайством „о разрешении ему, в ознаменование дня, когда он впервые увидел наследника – цесаревича, поднести петербургским мусульманам в дар соответствующий участок земли, дабы они построили на этом участке храм и возносили молитвы о Вашем, Государь, здравии“». Так будьте людьми! Традиционного ислама нет, и это мусульманам нужно признать. Он потерян тогда, когда немытые ребята вас же, «традиционных», предают анафеме. Мы имеем модерновый ислам – «секс-джихад», алкоголь, распятие в досуге, и дедушек в чалмах, осуждающих их.
В реальности существует «ислам» с банкой пива в руке и европейкой-шахидкой на губах. Это ли святость? Также имеется «особая» форма ислама в Кобани и Маалула. Это же не скрытая первобытность, будем объективными. О православии сказано – оно умерло. Жаль, что византийская вера, а точнее, традиция, была забыта и затоптана. Утопая в роскоши, сложно творить добродетель. Фейсбучный молодняк Пророка, подобно героям Шота Руставели, пытается стать «свободными орлами», при этом взлетевши с жёрдочки пугливыми воробьями. Неофиты здесь не при чём. Стадо, потерявшее своих родителей в однополых браках, хочет быть лишь взрослым.
Когда совсем ещё молодой Луи-Антуан Сен-Жюст вымолвил свой лозунг естественного насилия: «Или добродетели, или Террор!», – человеческое существо аплодировало стоя. Наконец-то можно было убивать согласно писаному закону, да ещё и своих граждан, соседей, друзей и врагов. Зверь вышел из клетки, поддержанный трясущейся рукой человека. Молодой революционер не ожидал, что, увлёкшись террором, тварь уже мало различала людей. Головой столь мало прожившего Луи-Антуана палач размахивал перед толпой, словно это был вчерашний Бруно – людоед из Тулона. Французский король Карл IX Валуа, вымывая вековую брусчатку от крови гугенотов, успокаивал себя: «При подавлении мятежей жестоко быть человечным и человечно быть жестоким». Прекрасные слова. Для короля убийство 25 000 врагов – это исторический пустяк. Человечность в убиении непокорных – лишь преступная халатность, результаты которой можно и не увидеть. Носители бешенства не всегда понимают, за что их уничтожают.
Человек –