– Кто это? – спросила Нонна жестко.
– Я его невеста, – указала за Филю Даша.
– Мне уйти? – через Дашину простоволосую светлую голову (она была заметно выше ростом) спросила Нонна.
– Даша шутит, – объяснил Филя, – она не невеста. Познакомься, Даша, это Нонна, моя невеста.
– Мы обе над тобой подшучиваем, – уточнила Даша. – Обе твои невесты над тобой подтрунивают. Над тобой трудно не шутить! Но Нонна не смеется… Нонна, отчего ты не смеешься? Ладно, бывайте. Помнишь, ты, Филя, неустанно искал праздника, изнывал по нему… А побегу на него сейчас я, вот так. Хоть он мне не очень-то сдался. От праздника надо уметь отказываться. А ты!.. – Она с укором кивнула Филе на Нонну. – Ты ведь меня почти что сызмала, как собаку, приучил страдать, планомерно приучивал… Он всегда был расчетливым, и на тебя, Нонна, у него есть какой-нибудь расчет, будь уверена. Но не тревожься – расчет бескорыстный. Хотя, по правде говоря, бескорыстные расчеты пострашнее корыстных… Да что я плету… – сморгнула, досадливо вздрогнула Даша. – Это ведь всё не мое, это ведь всё его, – она указала кокетливо на Филю, – и, наверно, твое, если ты с ним. А я поспешу на праздник.
– Поспешай, – напутствовала Нонна, – только так и намотай себе, это всё – твое добро. Забирай с собой всю эту скверну, она нам тут не пригодится.
– Что ж… – Даша всплеснула растерянно руками, – а ведь капельку не дождался, самую малость, чуток не дотянул. – Она рассмеялась. – Вот тебе кара за меня! Я думала сама тебя покарать, добить, для чего, собственно, и забежала, но жизнь, вижу, за меня отомстила. Ухожу с легким сердцем. Эх, Филя, Филя! А я ведь во снах тебя проверяла, готовила тебя, я думала о тебе, оттого тебе снилась. Думала, как тебя простить, и вот – простила! Прощай и ты!
– Ты откуда про сны? – скривился Филя.
Даша махнула ему с лестничной клетки.
– А ты уши развесил! – презрительно уличила Нонна. – Мы уйдем с ней вместе. На праздник!
– Нет. – Филя захлопнул входную дверь. – Она пусть идет, а ты останешься, знаю я твой праздник. Ничего ты этого не можешь и не умеешь. Но как она про сны?
– Я тоже могу про сны. Любая баба способна про сны… Что ж, вот эту любишь? Достойный предмет. Только учти, ваши московские разборки, ваши аханьки и охоньки мне не надобны. Не для того я прибыла в вашу гребаную столицу, чтобы принимать участие в ваших играх. Ты не любишь меня, ты просто похваляешься перед самим собой. Перед другими хвастаться боишься. Потому что другие уведут меня у тебя на праздник. А перед собой, конечно, хвалиться можно. Как же? Ты же меня спас, выволок из могилы, в которой я стояла двумя ногами… Только почему ты уверен – из могилы? А если я клад в могиле искала, нащупывала его уже в грязи голыми пятками? А ты мне помешал. Теперь я обязана проживать чужую жизнь, твою жизнь, а она уже произошла с этой бабешкой. Это я спасла тебя, она бы добила тебя сейчас. И правильно бы поступила.
– Главное, – уточнил Филя, – что, если ты стерпела эту мыльную оперу, значит, ты и есть ангел из могилы с кладом, ангел из собачьей жизни.
– Ты не сделаешь из меня ангела! – завизжала