– Лишить праздника – предательство?.. Да брось ты. К тому же ты, Женя, и сорвешь праздник, но не возьмешь его себе. Словно бы оставляешь его стыдливо на земле. И что хорошего? Сорвал бы ты нам праздник, а сам бы им не воспользовался, сидели бы мы все скованно, озлобленно и рассматривали его вчуже, как узор на ковре.
– А рассматривать узор на ковре разве не праздник? – спросил Женя.
– Праздник, но я говорю о другом празднике.
– А нужен ли другой праздник? Бывает ли вообще другой праздник?
– Ты хочешь сказать, что истинный праздник только в узоре?
– Пожалуй.
– Я понимаю. У мусульман и иудеев не принято изображать людей и животных. Но у нас принято. В исламе и пить вино запрещено. Но у нас разрешено. В твоем отрешении от чужого праздника есть исламская доблесть. Но ты ведь все-таки не мусульманин.
– Нет.
– Почему я тебя тогда и не пустил.
– Потому что я не мусульманин?
– Пожалуй, отчасти. В тонком смысле.
Женя кивнул скептически.
– Но, знаешь, я потом за разборчивость свою и тонкий смысл был наказан.
– Как? – печально спросил Женя.
– Ты, когда пришел ко мне, нес с собой подарок.
– И что?
– Я подразумеваю не тот подарок, который ты мне вручил. А тот, от которого я отказался.
– Что же за подарок? Не припомню, чтобы ты от подарков отказывался.
– Обстоятельства! – провозгласил Филя.
– Что?..
– Ты торжественно и преданно нес мне обстоятельства. Я пренебрег ими и вывалился из них. Вместе с ней вывалился.
– С кем?
– Она участвовала в том празднике, моя бывшая невеста. Я не пустил тебя, пренебрег главным твоим подарком – обстоятельствами. И вывалился вместе с ней из них.
– Но потом-то в обстоятельства пришлось вернуться, – сообразил Женя.
– Да. Не по своей воле. Была, конечно, вне обстоятельств тревога за обстоятельства: как они там без меня? И тревога, выяснилось, не напрасная. Обстоятельства словно бы обособились, сговорились как будто против меня. А точнее, они стали существовать вчуже от меня. Я вроде вернулся, но они не приняли меня.
– Почему же… Я тебя принял.
– Ты, пожалуй, единственный. И если бы я тогда, в день рождения, тебя впустил, ты бы потом, может статься, и не принял меня.
– Ловкая риторика, – насмешливо похвалил Женя, – почему же я бы тебя не принял?
– Это непростой вопрос. Сразу я и сам не могу на него ответить. Я ведь не всё могу объяснить.
– Неужели?
– Хотя нет, наверное, могу. Я приберег для тебя тот не даденый тебе же праздник. Потом я все равно его тебе дал. Вот почему мой выверт на пороге не был предательством.
– Наверное, ты прав, – преданно посмотрел Женя.
Филя сразу его преданностью воспользовался.
– Моя