Радуясь удаче, Сивергин нервно подергивал лицом и потирал от удовольствия руки.
– Этого оставить так нельзя, – шутливо подмигнула горничной Кира.
– Правильно, – подхватил Сивергин, – устроим что-нибудь необыкновенное. Чего бы тебе, Кирюша, хотелось?
– А есть в этом городе баня?
– Есть, – сказала горничная, – сегодня как раз банный день.
– Ура! Значит, первым делом мы идем в баню. Нет, нет, нет. Никаких возражений, – решительно заявила Кира, – хоть отогреемся немного. Тося, вы пойдете с нами?
– Что вы, – испугалась горничная, – я только вчера мылась.
– Но отпраздновать с нами очищение от всех грехов не откажитесь?
– Что вы, нам нельзя, мы на работе.
– Но после работы.
– Нет, нет, строго наказано, ни в коей мере.
– А мы закроемся, никто ничего не узнает.
– Нет, нет, – растерянно бормотала горничная.
– А мне та́к хочется, – канючила Кира.
Сивергин с обожанием смотрел на неё. Он понимал, как же ей хочется затащить с собой в баню горничную, и тоже попытался её уговорить. Но та не поддалась. Её маленькое остренькое личико с жиденькими, коротко подстриженными волосами застыло в неподдельном изумлении – и она затвержено повторяла им: «нет, нет».
– Ладно, отпусти ее, Андрей, – смилостивилась Кира. – Тосю ждут дома.
– С легким паром, – пожелала ей Тося.
– Это замечательная женщина, – весело щебетала Кира, собираясь в баню. – Ты знаешь, мы с ней очень подружились. Она на днях выдает свою дочку замуж, но ничего толком про это не знает, и я её консультирую. «У нас, – говорит, – свадеб не было. Записали меня в ЗАГСе, и мой ушел в армию. Не дождалась его, сгинул где-то». И живут они с дочкой одни… ужасно. Я её спрашиваю, что это вы каждое утро стекла моете, не тяжело? А она: «Нет, чтобы на такой красоте пыль лежала». Я тоже, как и ты, не сразу поняла, о чем она говорит. А для неё этот номер – как царская палата. Говорит: «Убираюсь тут и не налюбуюсь, как будто у себя дома порядок навожу».
Пока она все это рассказывала, Сивергин помогал ей одеваться – застегивал крючки, искал свитер, косынку, засовывал в сумку её белье. «Люблю тебя, люблю», – говорил он каждым своим движением, радуясь, что может ей чем-то угодить.
V
Вечером, разморенные после бани, они устало ввалились в полутемную комнату. В щели неплотно задвинутой шторы серело запотевшее стекло.
– Бррр, проклятый дождь, – невольно содрогнулась Кира, сбросив ему на руки косынку, плащ, и, засучив рукава, принялась за хозяйство.
Полчаса спустя