Сердце ёкнуло. Бесценное приданое в виде самых плодородных земель востока – самая выигрышная комбинация, что можно было выбросить. Как две шестёрки на костях: парировать нечем, просто нечем. Отец воспользовался секундным замешательством Грэй, взял её под руку и потянул в толпу.
– Сейчас я представлю тебя дорогому гостю, – сказал он достаточно громко, чтобы слышали окружающие. – Благородный господин Фарие́ желает с тобой познакомиться.
– Послушай…
– Закрой пасть и улыбайся.
Проглотив отчаяние, дочь рода Тлея подчинилась и проследовала бок о бок с отцом к узкому кругу гостей. Среди них девушка узнала троюродную тетушку Зафра́н, поджавшую губы при её появлении, и усатого генерала Аюна, преданного соратника отца. Подле них стоял молодой ифрит, стройный, с благородной осанкой – тот самый, что не отвёл взгляд.
– Прошу прощения за то, что так надолго покинул вас, дорогие гости, – молвил отец, поклонился родственнице и пожал запястья мужчинам. – Напутствовал дочку.
Грэй склонила голову, скрывая лицо под перьями чёлки. Румянец искренней злобы опалил скулы. Пришлось выдать его за скромность – отец больно сжал руку.
– Мы вас давно не видели, молодая госпожа, – Аюн выпрямился, как на параде.
– Давно ли племянница начала выходить в свет? – елейным голоском сказала родственница.
– Доброго вечера, дорогая тётушка. Доброго вечера, генерал, и… господин Фарие?
Мужчина кивнул и поклонился.
«Где-то я его уже видела».
– Молодой господин Фарие недавно вернулся из Тантерна22, где служил третьим послом. Достойный сын старинного рода, знаток дипломатии и мудрый для своих лет ифрит. Хочу доверить вас друг другу, дорогая дочь. Вы молоды, благородны и наверняка сможете найти тему для беседы.
– Молодая госпожа Тлея, рад встрече. Много слышал о вас и ваших подвигах.
Фарие был хорош собой. Немного выше её, богато одет. Чёрные вьющиеся волосы он умаслил и зачесал назад, подчеркнув высокий лоб. Ладони, которыми он выразительно жестикулировал, на вид были мягкими и даже если знавали рукоять меча, то очень и очень давно.
– Скоро будут подавать горячее. Оставим молодых и отведаем вина для аппетита, – отец увлёк за собой Аюна с Зафран. Уходя, он покосился на дочь и свёл брови.
Неприятно. Но, впрочем, привычно.
– Прогуляемся? – предложил посол.
Они вышли из гостиной, прошли по длинной галерее тонких расписных колонн и оказались у выхода во внутренний двор. Как и во всех поместьях ифритов высшей касты, двор представлял собой оранжерею, эдакий кусочек влажных западных лесов, что окружали столицу Фрии23. Отец еженедельно тратил огромные деньги, чтобы лучшие садовники ухаживали за его финиковыми пальмами, драценами, душистым жасмином и яркими бархатцами, не давая тем засохнуть из-за зноя и скудной почвы. После заполонённого людьми помещения находиться на свежем воздухе было приятно. Солнце