Глава 2. Свадьба Добрыни
– Чего это ты, Алёша, совсем голову повесил? – подсела к грустному богатырю Амелфа Тимофеевна, поставив рядом тарелку с алой земляникой, только что набранной на дворе. – Не печалься ты: не друга теряешь – сестру приобретаешь. Добрыня не тот человек, чтобы из крайности в крайность бросаться да от былого отказываться из-за новых порядков. У него уж если подружился с кем – это на всю жизнь, а полюбил – так на вечность. Вон того тучного кучерявого мужа видишь? – Показывала матушка Добрыни сквозь окно терема на гулявшую по улице знатную пару: раздобревшая красавица с огненно-рыжими, разметавшимися по всей спине волосами опиралась предплечьем на руку крупного боярина с треугольной чёрной бородкой и растянувшимся вдвое дальше туловища животом.
–
Вижу, конечно, – оживился юный богатырь и усмехнулся. – Как такого не заприметишь?
–
Быстро же ты повеселел, – отметила матушка Добрыни.
–
А меня оттого все и кличут Пересмешником за весёлый нрав – не сидит во мне долго грусть. Вот нахлынет, мимолётная, и тут же слетит.
–
Так это же хорошо. Век живи – век радуйся.
–
Не спорю. Только не воспринимают меня всерьёз люди, когда начинаешь с ними о деле говорить. Всё думают, что я шучу… – говорил богатырь, а сам долгую дорогу из Гнезно до Киева вспоминал, в особенности вечер один, когда текла тёплая беседа возле печи в одном крестьянском доме, где приютили их на ночь. Спрашивала Настасья о том, почему такие молодцы да красавцы до сих пор холостыми ходят. Добрыня вроде бы отшутился как раз, сказав, что ему и так матушки хватает, кто, волю дай, и держала б век возле юбки, а с женой так и вовсе обабишься. Алёша же искренне ответил: кабы женился, то на одной-единственной, встретив которую, он сразу бы понял – вот она. Потом добавил, что пока ещё таких не видал на белом свете. А потом ещё примолвил: «Д сей поры». Красавица засмеялась только: «Ой всё-то вы шутите. Вроде бы воины, богатыри, а никакой серьёзности». Так и остались слова Алёшины шуткой, а сам он снова скоморохом сделался.
– Я ж для чего про этого важного боярина разговор начала, – вернула юного богатыря с небес на землю Амелфа Тимофеевна. – Видишь он какой статный? Артемием величают. Женат он на княжеской племяннице, Забаве Путятишне. Можно ли подумать, что столь важный человек с моим Добрыней неразлейвода? На каждые именины дорогие подарки посылает, навещают друг друга, хотя тот близ Чернигова живёт, а Добрыня – то здесь, то в Киеве. Так и про тебя он всегда помнить будет и после свадебки. Так же на подвиги снова поедете, только ждать его теперь дома буду не я, а молодая жена. Кому уж тут в пору грусти предаваться, так это мне. Однако я на самом деле счастлива, потому что сын теперь…
– А меня дома будет ждать холодная печь да мыши по углам, – в сердцах высказался Алёша, и потом только понял, что зря. Не со своей же матушкой он разговаривал…
– Вот, значит, в чём кроется кручинушка