– Князь идёт! – закричал один из воинов рыцаря-оборотня.
Волк тут же ринулся к распахнутому окошку, чтобы избежать ненужных неприятностей.
– Размечтался! – проговорил Добрыня, уже стороживший беглеца у правого ставня. И снова всё шло так, как и задумывал он.
Набросился на волка сверху и шею его в крепкий обхват взял. Придавил богатырь оборотня, не давая ему с места сдвинуться. Тем временем вошла в горницу городская дружина вместе с самим князем.
И вместе с Алёшей, который всю силу убеждения применял недавно: угрожал, молил и клялся, даже горы золота князю обещал, лишь бы отправился он посреди ночи на охоту за разбойниками, которые добрыми людьми и его советниками прикидывались. Ничего бы, правда, не вышло, кабы ранее Добрыня с дружинниками княжескими не договорился.
Сейчас же ахнул князь и чуть в обморок не упал, завидев огромного волка, еле сдерживаемого Добрыней. Дружина быстро скрутила воинов Вольфганга, раненым кровь остановили, а потом тоже руки и ноги верёвками связали.
– Так где же тут сам Вольфганг? – спросил, очухавшись, князь. – Ты обещал, что застанем его за делами непристойными.
Смотрел князь на Алёшу, не так давно прибегавшего в его покои с криками и речами странными. Чуть не приказал он в тюрьму воина отправить, однако так божился он, уверяя в своей правоте, что грех было не явиться сюда, в дом рыцаря. Однако рыцаря-то тут не оказалось!
– А вот он, княже, – будто бы с радостью ответил Добрыня, указывая на брыкающегося под тяжестью богатырского тела волка. – Он не только девиц похищает, а ещё и в колдовстве сведущ. Свяжите это чудище, как и приспешников его. Долго в теле волка он находиться не может – вот и увидите истинное лицо любимого советничка, княже, который против нашего государя вам злые слова нашёптывал.
Смолчал князь, но приказал дружинникам огромного волка тоже пленить. Связали ему передние и задние лапы, а потом ещё и морду туго обмотали так, чтоб укусить не смог.
– Выходит прав ты был, богатырь русский, – нехотя признал ошибку князь. – Значит, не женой Вольфгангу была Настасья?
– А пускай и сама расскажет, – предложил Добрыня. – Я тоже послушать готов.
– И рассказывать-то нечего, – робко высказалась Настасья, совсем недавно погубившая столько воинов самозваного мужа. – Повстречал меня Вольфганг в чистом поле, когда грабил повозки крестьянские. Я заступилась за людей наших, билась с ним и всей его дружиной. Не смогла их побить – пленили меня, а у крестьян добро отняли. Был он мне не мил, держал в плену, в горнице на третьем этаже. Людям в городе говорил, будто жена я ему. Каждый вечер меня допрашивал и тщетно уговаривал “по-доброму” ему отдаться, так как “худого” мне не желает. Будто держать под замком девицу, чтобы та света белого не видала, – дело благородное… Но знала я, что не сбежать мне: его дюжина соратников пряталась по углам, а сам Вольфганг