«Вот же черт, будто кто подменил, – сказала Максимовна про свою трость, которая верой и правдой отслужила ей больше пятнадцати лет. – Неловок, как стал – спасу нет!
Старуха еще не осознавала, что в её организме начали протекать какие-то странные и необратимые процессы, которые запустили механизм регенерации всех органов. Все её тело, словно чесалось. Мышцы наливались какой-то приятной упругостью и былой силой. С каждой минутой её поступь становилась все тверже и уверенней, а боль в коленях, которая раньше изводила старуху, куда-то исчезла. Ноги теперь не заплетались, как это было еще вчера, а шли по земле, словно и не было за её плечами прожитых лет.
Деревенские старухи собирались около «Сельпо» еще до открытия. Только здесь, можно было узнать все свежие новости, которые произошли в деревне Горемыкино, за последние сутки. Это был деревенский «информационный центр». Здесь можно было выведать все: кто с кем гуляет, кто кому изменяет, и сколько было выпито самогона и съедено огурцов на поминках у конюха Семёна.
Максимовна ввалилась в магазин, грохоча оббитой оцинкованным железом дверью, к которой была прикручена тугая пружина.
– Ну, что кобылы – здрасте вам! Что дома то не сидится, клюшки вы старые, – сказала Балалайкина. – Что хлебца свеженького захотелось? А может, мы девчонки, по сто грамм, и к мальчишкам на колхозный стан?!
– Ты, что «балалайка» умом тронулась? – спросила её Канониха. – Тебе что, ночью крышу ветром сорвало?
– Крыша Тань, моя на месте…
– А тогда, откуда ты прешься, старая перхоть, – спросила подруга.
– Ты Таня, не поверишь! Беда со мной приключилась… Зуб у меня ночью заболел! Между прочим был последний! Я с самого утра к «пипетке» с ним поперлась, – ответила Максимовна.
– А ты что протезы еще себе не ставила?! – спросила баба Клава.
– Нет! Нет у меня никаких протезов! Зуб у меня был один. Болел сильно! Не видишь, мне всё рыло на бок стянуло! – сказала Максимовна.
– Становись поперед меня, – сказала Канониха. – Я тебе место заняла – будто знала, что ты придешь…
Слегка потеснив очередь, Канониха пропустила вперед свою подругу. Она знала еще с тех времен, когда они ходили в первый класс сельской школы.
– А куды ты глиста старая, «коня» своего задевала? – спросила баба Таня.
– Ты Тань, не поверишь! Выкинула к Мирону в огород. Да видать побила ему теплицу. Я ведь с утра пришкандыбала к Светке – пипетке, да и говорю ей: Света, бляха медная – у меня зуб болит! Ты мне его тяни быстрее! Светка меня на «козла» усадила, словно у меня зубы болят не в роте, а… Ноги мне дурочка растопырила, и через лупу смотрит…
– Что прямо в… – спросила Канониха, опуская взгляд.
– Да нет же! В рот! «Какой вам баба Маша, зуб тянуть?! Их у