Так и начались в деревне Горемыкино невиданные приключения инопланетного характера.
ГЛАВА ВТОРАЯ
…ночью у старухи страшно разболелся последний зуб. Боль донимала её до самого утра. И лишь забрезжил рассвет, а стрелки ходиков приблизились к восьми часам, дверца на часах открылась. Деревянная кукушка, высунувшись из «скворечника», восемь раз провопила:
«Ку- ку, ку- ку, ку- ку, ку- ку»…
– Хрен тебе в руку – ку-ку, ку-ку, – передразнила старуха кукушку. После чего, натянув чистые панталоны с начесом, направилась через всю деревню на фельдшерский пункт.
– Здрасте вам, – улыбаясь, сказала фельдшерица, увидев первого пациента.
– Ну, здоров – коли не шутишь, – ответила Максимовна.
– Что болит у вас бабушка?…
– Жуб, – скупо ответила Балалайкина.
Фельдшер по имени «Светка- пипетка» была не из местных. Каждый день она приезжала из соседнего города, на горбатом «Запорожце», распугивая местных гусей страшным ревом выхлопной трубы. За десяток яиц, да килограмм сала оказывала она местным, страждущим здоровья, медицинскую помощь.
Её длинные спортивные ноги, четвертого размера бюст, конопатое, но не лишенное красоты лицо, стали теми «объектами», которые запустили в деревне процесс не контролируемого кобелирования.
Механизаторы, дояры и прочие одинокие самцы, жаждущие секса, почуяв природную зрелость, каждый день ошивались вокруг фельдшерского пункта, в надежде завладеть девичьей плотью.
– У меня мать его – жуб болит, окаянный! Задолбал он меня спасу нет! – сказала Максимовна, воя, словно волк в морозную стужу. – Ты мне его выдери к черту…
Фельдшерица, с видом профессора стоматологии, усадила бабку на «козла» (гинекологическое кресло), которое стояло в акушерском пункте со времен Брежнева. Наставив лупу, она заглянула старухе в рот. В тот же миг, она упала на пол вместе со стулом.
– Ну, ни хрена себе! Это бабушка, просто офигеть можно, – сказала она, выпучив глаза. Я баба Маша, такую канитель, как у вас, первый раз вижу!
– Ну, и что ты там такое видишь?..
– Вижу, что у вас растут новые зубы!..
И действительно в глубине ротовой полости у восьмидесятилетней старухи, словно у ребенка, резались молодые белые жемчужины зубов.
Отойдя от шока «Пипетка», схватила пузырек, и накапала сорок капель валерьянки. Плюхнув в мензурку немного медицинского спирта, она выдохнула воздух, как это делают бывалые алкоголики и проглотила. Закусив лекарство соленым огурцом местного посола, она глубоко вдохнула, и умиленно прищурив глаза, расплылась в блаженной улыбке:
– Придется вам бабуля, немного здесь посидеть. Сейчас сюда главврач приедет.