– Моё племя собирать зёрна, которые потом сажать в земля. Если их посадить, то еда вырастать сама. За ней не надо гоняться и страх жизнь.
Рол задумчиво кивнул, медленно поглаживая свою густую чёрную бороду. Его глаза сузились, словно он пытался разглядеть правду в словах пленницы или предвидеть все возможные ловушки, скрытые за её обещаниями.
– Это хороший секрет, Айла, – произнёс он наконец, его голос стал глубже, вибрируя как натянутая тетива лука. – Но ты оставаться в клетка. Здесь ты не забить камнями женщины племени.
С этими словами он снова развернулся, и каждое его движение источало непоколебимую уверенность вождя, чье слово – закон. Айла, охваченная отчаянием, бросилась к прутьям клетки. Её тонкие руки, покрытые синяками и царапинами, протянулись сквозь них, словно пытаясь ухватить ускользающую надежду на свободу:
– Не уходить, Рол! – закричала она, и её голос дрожал от нахлынувших эмоций. – Я знать ещё много секреты! Пожалуйста, вернуться!
Но Рол лишь махнул рукой, не удостоив её даже взглядом:
– Поговорить с шаман и Зарак, как ты это делать несколько дни, – бросил он через плечо.
Он зашагал прочь, и каждый его шаг был полон внутренней силы и целеустремленности. Рядом с ним, словно серая тень, бежал его верный волк, которого Рол звал просто – Тень. Животное помахивало пушистым хвостом, а его уши были настороженно подняты, улавливая малейшие звуки леса. Зверь оглянулся на Айла, и ей показалось, что в его янтарных глазах мелькнула насмешка – вольный волк, свободный как северный ветер, идущий рядом с человеком по собственной воле, а она, дочь племени Огня, заперта в клетке, словно пойманная птица.
Айла в бессильной ярости ударила кулаком по прутьям клетки, игнорируя острую боль в разбитых костяшках. Горячие слёзы навернулись на её глаза, но она яростно смахнула их тыльной стороной ладони. Рол уже скрылся из виду, растворившись среди деревьев, оставив её наедине с гневом и отчаянием, которые горели в её сердце ярче любого костра её родного племени.
Рол направлялся к хижине шамана Анта, и каждый его шаг был тяжелым и целеустремленным, словно он нёс на своих плечах не только собственные заботы, но и судьбу всего племени. Его плечи были напряжены, а в глазах отражалась тревога, которую он никогда не показывал перед соплеменниками.
Приближаясь к жилищу шамана, вождь почувствовал, как воздух вокруг него изменился. Здесь пахло иначе – дымом особых трав, сушеными кореньями и чем-то неуловимым, что нельзя было описать словами земного мира. Рол на мгновение остановился перед входом в хижину, глубоко вдыхая этот густой, насыщенный аромат, который, казалось, проникал в самую душу, открывая её для разговора с духами предков.
Отодвинув тяжёлую медвежью шкуру, служившую дверью, Рол шагнул в полумрак жилища шамана. Контраст между ярким вечерним светом снаружи и таинственным сумраком внутри на мгновение