***
В тот день было неожиданно солнечно. Актовый зал прямо-таки сиял от естественного света, и артистам просто-напросто негде было спрятать своё волнение, поэтому они либо находились в соседней комнате, где было жарковато, но их не могли услышать, либо в уголках кулис, где растягивалась успокаивающая тень. Концерт потихоньку подходил к концу, оставалось несколько номеров. Трое девочек за сценой волнительно шушукались, ожидая своего скорого выступления.
– Нет, я не могу! Не могу! – дрожала, как осиновый лист, маленькая флейтистка. Её уложенные мамой кудряшки успели снова вернуться в привычный пушистый вид.
– Да всё у тебя нормально, Ник. А вот я, кажется, забыла начало, – тихо произнесла старшая в их «Маленьком трио» скрипачка Лена, поправляя счастливый галстук-бабочку. – Я не помню, какие ноты в начале…
– Нет, ты не могла забыть, никогда не забывала! Мы же миллион раз репетировали, – старалась подбадривать подруг пианистка Света.
– Может, ещё разок пройдём? – спросила в надежде Ника.
– Щас прям, нам уже скоро выходить!
– Хочу к Виктории Александровне…
Маша, услышав весь оживлённый разговор, не выдержала и подошла к ним:
– Девочки, вы чего? Всё хорошо, успокойтесь. Вдохните побольше воздуха и не переживайте ни о чём.
– Легко сказать, ни о чём не переживать! – протянула Лена. – Особенно когда забыл, что в первом такте.
Маша уже хотела было возразить её словам, как тут почувствовала, что со спины кто-то подошёл. Хотя, что тут таить, она прекрасно знала кто.
– Света, Вероника, Лена, нервничаете что ли? Да всё нормально, не волнуетесь так сильно. Вы же такие молодцы, хорошо на последнем прогоне сыграли и не сбивались.
– Пашка! – хором радостно произнесли все трое.
Паша учился с Машей в одном классе музыкальной школы: чуть выше её ростом, стройный, с тёмными мягкими волосами и одетый в рубашку и брюки, словно юноша, сошедший с советских плакатов. Глаза через тонкие линзы прямоугольных очков добродушно поблёскивали в сумраке.
– Тебе-то хорошо, ты последним выступаешь, не сейчас, – протараторила Света, что моментами в речи у неё вышел свист. – А нам… Виктория Александровна ещё ведущая, не сможет подойти к нам перед выходом.
– Там ещё половина моего класса пришла, ужас! – выпалила малышка Ника.
Губы у Паши расплылись в доброй улыбке:
– Слушаете, вы же музыканты – когда пойдёте на сцену, думаете о хорошем, что хотите подарить зрителям эмоции. Небольшие запинки никогда не ставят крест на том, что музыкант вложил себя в выступление.
– Вот именно, Паша дело говорит, – добавила Маша. – Небольшое волнение – это нормально, поэтому не обращайте внимание и играйте в радость!
«Маленькое трио» переглянулись и будто по команде заглянули через щель кулис в зал. И Лена как старшая в их ансамбле повернулась снова к старшим ребятам и за всех заверила:
– Фух, ладно. Постараемся.
Обе подруги ей в поддержку закивали.
– Ну, вот! Попейте быстро водички, пока есть время, и идите, – мотивирующая речь Паши подействовала на молодых артистов как надо, и они убежали.
Через пару минут «Маленькое трио» вышли на сцену, приняв самый серьёзный и сдержанный вид, какой только могли сделать. Аккуратно вступив на «пиано»1, они начали играть – фрагмент из облегчённого варианта «Обливион» Пьяццоллы звучал хоть немного неумело в силу детского возраста, но всё-таки хорошо.
За концертом продолжали безмолвно следить Маша с Пашей, спрятавшись в золотистой тени бежевого шёлкового занавеса, пока молчание не прервал Пашка:
– Ты ведь тоже скоро выступаешь. Волнуешься?
– Немного. По правде говоря, когда у меня во время игры подкашиваются ноги, то получается лучше всего.
Пашу этот ответ показался забавным, и тот тихонько ухмыльнулся.
Она искоса рассматривала его лицо. Уже видны черты взрослого серьёзного юноши, но по-прежнему в них узнавался волевой добрый мальчишка, умеющий мечтать. Такой уж у него характер. Это заметно даже по глазам, в которых всегда горела жизнь, не даром говорят: глаза – зеркало души. А Паша красив, потому что душа его красива – Маша была уверена в этом наверняка, никак иначе.
Вдруг он подошёл к прикреплённому на стене списку номеров. Уголки губ дрогнули в понимающей улыбке, веки чуть сузились: «Следующая идёт она», – читалось в его взгляде. Паша обернулся к ней и, видимо, уловив той волнение, обнял за плечи и подбодрил:
– Не бойся, ты очень хорошо играешь.
Маша не сразу поняла, что нужно ответить, и немного скомкано произнесла:
– Спасибо.