Он не помнил, как развернулся. Ноги сами понесли его прочь из подворотни, обратно на улицу. Он бежал, не оглядываясь, сердце колотилось где-то в горле, в ушах стучала кровь. Он пробежал мимо своего подъезда, завернул за угол, пронесся еще квартал, прежде чем остановился, тяжело дыша, согнувшись пополам и уперевшись руками в колени.
Он поднял голову, дико озираясь по сторонам. Обычная улица, фонари, окна домов. Ничего странного. Он заставил себя посмотреть в сторону той подворотни. Отсюда ничего не было видно.
Галлюцинация? От усталости? От напряжения? Он потер лицо руками. Руки дрожали. Нет. Это было слишком реально. Грязные руки, черный куб размером с мяч, бумажка… Образ намертво впечатался в его сознание.
Марк выпрямился, пытаясь восстановить дыхание и взять себя в руки. Он не пошел проверять. Не сегодня. Он быстрым шагом, почти бегом, добрался до своего подъезда, пулей взлетел по лестнице и захлопнул за собой дверь квартиры, дважды повернув ключ в замке. Он прислонился спиной к двери, все еще тяжело дыша. Что это, черт возьми, было?
Заперев за собой дверь квартиры, Марк на мгновение замер в тишине коридора. Звуки из гостиной, где, вероятно, еще продолжался банкет или уже начиналась стадия пьяных разборок, сюда почти не доносились. Он прошел в свою комнату, щелкнул замком и на двери своего убежища.
Порядок. Тишина. Контроль. Но сегодня даже идеальная геометрия его комнаты не приносила облегчения. Образ грязных рук, протягивающих черный куб из невозможного пятна тьмы, стоял перед глазами, накладываясь на воспоминания о фальшивых улыбках родственников, заискивающем взгляде Шона, наивной радости Дайки и холодной механике его собственных манипуляций.
Слишком много.
День выдался перегруженным. Школа, поддержание иерархии, сбор "дани", утреннее представление с матерью, натянутый спектакль с Дайкой и семьей, а потом… это. То, чему не было названия, объяснения. Его мозг, обычно работающий как холодный калькулятор, сейчас был переполнен, отказываясь обрабатывать иррациональный ужас вкупе с накопившейся за день усталостью и отвращением.
Он не стал раздеваться. Не стал, как обычно, раскладывать вещи или планировать завтрашний день. Он просто подошел к кровати и рухнул на нее лицом вниз. Тяжесть мгновенно навалилась на тело, словно кто-то выключил рубильник.
Не было мыслей о руках, о кубе, о Дайке, о деньгах, о школе. Не было анализа, страха или планов. Только свинцовая усталость, затопившая сознание. Предохранители выбило. В ту же секунду, как его голова коснулась подушки, Марк провалился в глубокий, тяжелый сон без сновидений. Система требовала аварийной перезагруз
Глава 3. Анализ
Сознание вернулось рывком, выдернув Марка из плотной, вязкой темноты небытия.