Яара находится на корабле.
Странно.
Так она здесь, на корабле?!
Потому что, если это действительно так, я, по крайней мере, имею право на объяснение.
Право рассказать о том, что́ передумал с того дня, как вошел в пустую квартиру.
Право попробовать продолжить жизнь с того места, где она остановилась, взвизгнув тормозами.
Право перестать горевать и начать снова дышать нормально.
– Амихай, я же просила тебя назвать имя животного, – не унималась Декла. – Ты хочешь показать, что ты самый умный? Неужели нельзя назвать что-то, что можно увидеть в зоопарке?
– В зоопарке нет беспозвоночных!
– Как знаешь.
– Мамочка, я хочу пипи, – вмешалась в разговор маленькая Яэли.
– Папа с тобой сходит, лапочка.
– Папа уже дважды ходил.
– Да ну. Амихай! Дважды! Так, может, тебе медаль за это дать?
– Я хочу медаль!
– Нет, лапочка, мама просто сказала, что…
– Джара? – послышался из динамиков голос с отчетливым британским акцентом.
И вдруг наступила тишина.
Амихай, Яэли и Декла продолжали говорить, но я видел лишь их безмолвно движущиеся губы. Уши мои настроились на частоту голоса, исходящего из динамиков, и мне казалось, что я и сам стал одним из них.
Вначале я услышал его дыхание.
Потом шорох щетины, трущейся о микрофон.
А потом я услышал в его голосе любовь и отчетливо понял, что на свете есть лишь одна женщина, слова любви к которой звучат именно так.
– Йони! – позвала Лираз, глядя на меня взволнованным взглядом.
– Джара… – снова пробормотал голос, прерывающийся от усилия произнести ее имя.
Все замолчали. Даже Яэли и Амихай. Я смотрел на динамики, чувствуя спиной их взгляды.
– Амихай! – успел услышать я крик Деклы. – Держи его!
– Йони! – бросилась вдогонку за мной Лираз.
Я понятия не имел, куда бежать. На корабле было одиннадцать палуб, каждая величиной с торговый центр. Кругом висели указатели с кучей стрелок, словно специально предназначенные для того, чтобы сбить меня с толку. Ну и куда мне: на главную палубу или на верхнюю, на танцплощадку или в зону отдыха? Какая из этих стрелок указывает на место, где парень с британским акцентом удерживает мою единственную любовь?
Я носился по палубам, пробегая мимо каких-то дверей и окон, совершенно не понимая, где нахожусь, и стараясь следовать голосу, который шел отовсюду и отдавался эхом у меня в голове.
Запах моря смешивался с вонью машинного масла и моющих средств, один лестничный пролет сменялся другим, палубы, похожие одна на другую, мелькали перед глазами, а я все не мог установить источник