В остальных же трех, закончившихся запиской на холодильнике, смущенным взглядом секретарши школы актерского мастерства и спором между сестрой и ее мужем о том, мог ли я остановить падение на середине и нет ли у меня сотрясения мозга («Не может быть, чтобы не было», – услышал я голос Амихая, за которым последовал ответ Деклы: «Это же Йони, Амихай. Я вообще не уверена, есть ли у него мозги»), ответственность целиком и полностью лежит на Яаре.
Несмотря на боль, которая начала проявляться в различных частях тела, меня сейчас волновали всего две вещи. Первая заключалась в том, что странным образом уши мои нисколько не пострадали, а вторая – что голоса Деклы и Амихая были не единственными, звучащими в моей гудящей голове. Смех, доносившийся из динамиков, я не спутал бы ни с чем на свете.
Яара действительно была здесь, на корабле.
– Йони, – по голосу Деклы было не понять, волнуется она или сердится, что ей приходится всем этим заниматься. – У тебя все цело?
«Кроме сердца», хотелось ответить мне, но смех, который еще совсем недавно придавал мне сил и заставлял вскакивать по утрам, разлился по всему телу и заставил меня замолчать.
Склонившийся надо мной Амихай взял меня за подбородок, приподнял веко и произнес всего два слова:
– Доктора. Немедленно.
По деревянному настилу палубы прогрохотали армейские ботинки, послышался щелчок включаемой рации, и взволнованный голос Лираз произнес:
– Врача на центральную палубу. Врача на центральную палубу. Срочно.
Я чувствовал, как Амихай пытается осторожно передвинуть меня, но меня волновали лишь грохочущие в динамиках бурные аплодисменты. А потом ведущий заорал мне прямо в ухо:
– Она ответила «да»! В соответствии с заведенной на всех круизах традиции, мы устроим вам свадьбу прямо здесь, на корабле. Согласны?
Волны рукоплесканий, последовавшие за этим предложением, не оставляли никаких сомнений в том, что единственным несогласным являюсь я.
– Ну, что скажете, молодая пара? Все расходы за наш счет. Свадьба через три дня на стоянке у Санторини. Аплодисменты, друзья!
– Йони! Ты слышишь меня? – закричал Амихай, хлопая меня по левой щеке. – Не закрывай глаза!
Мне хотелось спросить его, почему, если я сижу, мне кажется, что я все еще качусь вниз по ступенькам. Хотелось, чтобы он сказал, что все это мне просто мерещится и что ноги, которых я совсем не чувствую, в порядке. Хотелось попросить его дать мне руку и помочь встать, потому что она должна увидеть меня.
Она должна увидеть меня и почувствовать тоску.
Ведь мы были вместе с пятнадцати лет, Амихай. Ты это понимаешь? Ты знаешь вообще, что это значит – быть с кем-то с пятнадцати лет? Первой женщиной, которую я поцеловал и с кем у меня был секс, стала она. С ней я сделал свою первую фотографию, устроился на первую работу. Вместе с ней я смотрел «Основной инстинкт» и слушал дебют Бритни Спирс на MTV. Ты помнишь, как выглядел мир до Бритни Спирс? Ты помнишь вообще, что существовало MTV? А помнишь, когда умерла Офра Хаза?[6]