Шмидт стал переводить Очерету, – Тим заметил: на украинский язык. Очерет ответил:
– Ну, якшо так… Тоди нехай убывають и мене, и брата! Краше, ниж житы в ихньому… царстви тьми.
– Не надо этого трагизма! – сказал Тим по-немецки, глядя на подследственного. – Переводите, Шмидт! Вы можете жить спокойно и мирно, воспитаете вашего брата по-человечески. Мы не враги вашим людям. Сейчас идет война, поэтому сейчас трудно. Но когда мы покончим, наконец, с большевизмом, все устроится. Все будут честно жить и работать, получая достойный доход от своего труда. Кто захочет – снова возьмется за плуг, кто захочет – пойдет на завод… мы все заводы обязательно заново отстроим: нашему Рейху нужна промышленность… Вы не видели, какие мощные заводы и фабрики работают в Германии и Польше. Мы хотим, чтобы и здесь работала такая же мощная индустрия. А кто желает – может даже помогать нам очищать от врагов естественного порядка остальной мир… СС готовы принимать в наши дивизии всех способных и желающих сражаться людей, из любого народа. Расскажите нам: кто принес в ваш дом оружие, кто руководит вашей группой, и что написано на бумажке, которую наши люди нашли в сумке вашей знакомой Ивановой. И живите вместе с вашим братом спокойно.
Шмидт перевел.
– Комсомол своих людей не продае, – ответил Очерет. – Не прынесете вы нам щастя. Убьете нас як несчастных евреив. Мы для вас – вторые люди, навроде дикунив. Хочете, шоб мы як худоба на вас працювали задарма и мовчали. Убывайте уже!
– Ми убйом! – заверил Тим. – Но это глюпо! Seien Sie vernüftig!
– Комиссар прóсить вас бути розсудлывым! – пояснил Шмидт.
– Я розсудлывый! – ответил Очерет. – Я знаю, шо прыреченый… Я знаю, шо вы хочете заволодиты всим у мойий крайины, а нас зробыты дешевою робочою силою… навить без капиталу… хочете зробыты нас неграми-рабами… Убывайте! Якшо вы мене не убьете – я буду убываты вас!.. Як тилькы зможу!.. – и, вызывающе-злым взглядом посмотрев на Тима, ощерился частично выбитыми на первом допросе зубами. Нет, этого человека нельзя было сломать в короткие сроки! Тим все же решил прибегнуть к еще одному блефу:
– Ви хочете умират здес? – произнес комиссар, с ухмылкой взглянув в сторону стальной двери. – Мошет бит, ви хочете умират возле ваши друзйа большевики? Ми это делат мошем, – и обратился