– Кто был первым царем Израиля?
– За что были изгнаны Агарь и Измаил?
– Какое описанное в Ветхом Завете событие в иудейской традиции отмечается в виде карнавала?
И еще несколько подобных вопросов. Нет, у профессора вовсе не было намерения уличить собеседников в невежестве – подобные задачки в Израиле задаются и решаются на обычных школьных викторинах и конкурсах. Но в нашем шатре после его слов повисла неловкая тишина. И потому особенно громким показался женский голос:
– Можно мне задать свой вопрос?
Иосиф согласно кивнул. Все уставились на Далию.
– Меня зовут Хазва, это мое настоящее имя. В какой части Библии действует женщина с таким именем? И что произошло с нею?
Иосиф снова кивнул:
– Вношу ваш вопрос в конкурс для всех присутствующих. А сам тем временем поищу текст.
Он включил вай-фай роутер и стал заниматься с ним. Через пару минут поднял голову, оглядел сидящих. Желающих отвечать на вопросы не прибавилось.
– Вопрос милой нашей собеседницы действительно не простой, – кротко сказал Иосиф. – Во всяком случае и я поначалу растерялся. Слава Создателю, помогла техника. Героиня с именем Хазва является в «Числах», в главе 25-й. Разрешите зачитать? – обратился он к Далии.
– Читайте! – скомандовала она с нотками вызова и торжества.
Иосиф приподнял аппарат ближе к глазам:
– «И сказал Моисей судьям Израилевым: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал-Фегору. И вот, некто из сынов Израилевых пришел и привел к братьям своим медианитянку… Финеес, сын Елеазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среды общества и взял в руку свою копье, и вошел вслед за израильтянином в спальню и пронзил обоих их, израильтянина и женщину в чрево ее: и прекратилось поражение сынов Израилевых… Имя убитого израильтянина было Зимри, сын Салу, начальник поколения Симеонова; а имя убитой мадианитянки Хазва, дочь Цура, начальника Оммофа, племени Мадиамского».
Как только чтение смолкло, все обратились глазами к Далии. Она сидела неподвижно, прямая, смотрела перед собой, губы ее дрожали, а по бледным щекам сбегали слезы.
– Что с тобой? – шептал ей приятель. – Зачем все это? Разве ты Хазва, дочь Цура? И не пей больше!
Далия молчала, прижимая салфетку к щекам.
На том и окончился вечер. Все расходились в неловком молчании.
Ерёма с отцом, тщательно задраив в своем шатре молниями выход и окна, занавесив специальной кисеей кровати, тут же улеглись и погасили свет. Ерёма был рад, что ему никто не будет мешать думать о прекрасной обитательнице близлежащего шатра, вспоминать ее запах и голос, мучиться ожиданиями своей взволнованной плоти.
3
И был вечер, и было утро – день второй. Халдей журавлиной походкой вышагивал по лагерю, не зная, за что приняться. Ночью в стороне от привычных шатров, на расстоянии стрелы из лука, появилось