– Они хотят встретиться с вами в частном порядке, – сказал Чарльз без всякого выражения.
– Пусть подождут, – распорядился сэр Эрик.
– Я позволил себе предложить им это.
– Тогда почему вы меня спрашиваете? – его превосходительство был немилостив. Он провел рукой по своим редким волосам так, словно страдал от невыносимой мигрени.
В холле отеля «Рюсси», на ресепшене – беспросветная пышность, не нуждающаяся в описании, вы уже знаете это по разным фильмам, – препирались доктор Тевено и его невеста фройляйн доктор Мэдж Лемойн. У этой Мэдж Лемойн было лицо экспрессионистской Мадонны, прическа с необычайно короткими волосами, мужская, с боковым пробором. Надо бы еще отметить, что одета она была с большим вкусом – красный джемпер без рукавов, короткая юбка изысканного коричневого цвета, который выгодно подчеркивал ее солнечный загар. Фигура у нее казалась очень нежной, может быть, причиной было то, что ей нравилось постоянно демонстрировать жесткое поведение.
– Джонни, – сказала Мэдж, она всегда называла своего спутника, доктора Тевено, Джонни, хотя его звали Жан, и уже одно это имя доводило врача до белого каления, – долго еще старый джентльмен будет заставлять нас ждать? Уверена, Ронни внизу скучает.
Ронни был эрдельтерьером Мэдж, и этот Ронни ждал внизу в маленьком двуместном «амилькаре», доставившем Мэдж и ее спутника от госпиталя до отеля «Рюсси», и лучше будем избегать слов «обрученный» или «жених», которые Мэдж ненавидела.
– Только не называй меня Джонни, – возмутился доктор Тевено, – я не хочу иметь ничего общего с Англией. Я женевец, швейцарец, ты должна называть меня Жан, понимаешь? Мэдж ухмыльнулась как школьница. У нее были крупные зубы, что, по мнению знатоков женщин, должно быть признаком интеллекта. Не мне судить.
Появился сэр Эрик. Он благоухал одеколоном, а красноту лица смягчала пудра. Это был действительно ухоженный пожилой господин, еще не оплывший, на его лице пролегали учтивые морщины, и поклонился он с достоинством. Даже удивление от присутствия дамы (разве речь шла не о двух врачах?) полностью оставалось в рамках приличий.
– Доктор Тевено, – представился врач, – и коллега, доктор Мэдж Лемойн.
Мэдж наклонила голову, его превосходительство склонился к ее руке для поцелуя. Сэр Эрик питал слабость к современным женщинам, которые хорошо одевались.
Мэдж обрушила на его превосходительство целый ворох объяснений на английском языке. Доктор Тевено стоял рядом в отчасти глупом положении. Сэр Эрик слушал с интересом, затем повернулся к Тевено:
– Ваша коллега сейчас объясняет мне, – французский сэра Эрика был несколько затрудненным, – что мой секретарь Кроули находится на излечении как ваш пациент. Он был обнаружен вчера, как говорит мадам, на площади Молар, при… при странных обстоятельствах. Отравление, так? И мы должны благодарить случай, что его узнали. Это еще не означает точного определения…
– Дело