Профессор шумно и глубоко вздохнул. Его лицо, искаженное страхом, посерело еще больше.
– Темная личность, – сказал он. – Русский, по фамилии Баранов, который, как я полагаю, каким-то образом связан с советской дипломатической миссией, но официальная делегация не хочет иметь с ним ничего общего. Похоже, правительствам сегодня нужны такие субъекты, – Доминисе в бессильной ярости сжал кулаки на столе. – Чтобы улаживать свои гадкие делишки. Если что-то пойдет не так, они бросят их и умоют руки, сняв с себя всякую ответственность. Мы живет в грязное время.
– А женщина, которая была с ним? – спросила Мэдж. – Тевено интересуется ею, хотел с ней поговорить, но я такого не потерплю.
– Женщина? Его секретарша. Красавица. Однажды меня познакомили с ней. Наверное, пожалела меня. Ее зовут Наталья Ивановна Кулигина.
– Она знала Кроули, секретаря, – выпалил Тевено. – Сегодня утром приходила к нему, назвала бедным мальчиком. Она кажется сострадательной. Я хотел спросить ее, чего она, собственно, хотела в госпитале, хотя если Мэдж стукнуло в голову…
– Но Джонни, – с чувством сказала Мэдж. – Ты должен гордиться, что я ревную. – И положила руку на плечо Тевено, которого удивила неожиданная нежность.
– Она знала Кроули, – сказал профессор, подперев голову рукой. – Уверен, что была с ним знакома.
Но когда Тевено и Мэдж подступили к нему, чтобы он выразился немного конкретнее, Доминисе только покачал головой. Так что в конце концов они оставили его сидеть в одиночестве.
Глава вторая
1
На следующий день утренние газеты сообщили о смерти секретаря Кроули. Серьезная «Журналь де Женев», чья политика сдержанности заключалась в том, чтобы даже шестилетний ребенок мог читать ее новости без ущерба для душевного здоровья, в прочувствованных словах поведала о кончине подающего надежды молодого дипломата, которого настигла загадочная смерть. В заключение статьи делался намек, не стоят ли за этим преступлением происки заклятого врага западной культуры. Этот, казалось бы, невинный вопрос вызвал решительный протест советской делегации, напечатанный затем самым мелким шрифтом в вечернем выпуске сразу после редакционной части, и не привлекший внимания. «Трибюн де Женев» обратилась к токсикологу, который мог замечательно и с воодушевлением распространяться о почтенном возрасте ядов, на этот раз он рассказал о белене и белладонне, которые также необходимы для приворотных зелий. Социалистическая «Травай» связала, как обычно, отравление молодого дипломата с коррупцией буржуазного общества и тем самым нашла новый повод поговорить о банковских скандалах последнего времени, которые случались не менее шести раз в неделю, потому что именно с такой периодичностью выходила эта газета.
Но и за рубежом загадочное происшествие привлекло должное внимание. Особенно на родине детективов, а Королевство Великобритания