– Приглашай на новоселье! – вдогонку крикнул Пушкин.
– Не надейся, – сказал Боб уже в дверях. – Ненавижу общаться с кредиторами.
***
…Казенная квартира представляла собой десятиметровую комнату в цокольном этаже дома, часть которого арендовал холдинг. Лет сто назад в этой каморке, скорее всего, жила прислуга, какая-нибудь тихая белобрысая деревенская Илзе. Здание было конца девятнадцатого века, ветхое до крайности. Жить в нем было уже нельзя, а работать еще можно. Компания то расширялась в хорошие годы, то отказывалась от каких-то площадей в годы плохие. Последние годы были сплошь плохими. Слова Яниса о том, что во время экономического кризиса хорошо продаются только лекарства и религия, многократно цитировались в СМИ, но, как вскоре выяснилось, имели к реальности весьма косвенное отношение. Все мелкие арендаторы старинного дома постепенно разорились. Про маленькую комнатку хозяева просто забыли, она канула в один из зазоров постоянно перезаключаемых арендных договоров. Здесь до Боба редакция размещала корреспондентов из глубинки, которые не могли себе позволить гостиницу. Пружинная койка, маленький столик с электроплиткой, картонный ящик для одежды и стопки книг заполняли комнатку более чем наполовину. Высоченный потолок уюта не обеспечивал, наоборот – комната напоминала колодец. «Когда я упал на дно этого колодца, – спрашивал себя Боб, – когда работа стала домом?» Боб приходил сюда только спать, ну и почитать перед сном, и круг света от настольной лампы рядом с койкой по вечерам скрывал запыленные углы и ободранные стены. Ранним утром, когда Боб отправлялся на работу, тоже приходилось включать лампу. Боб никогда еще не появлялся здесь в середине дня, когда солнце некоторое время гостило в крошечном окне под потолком. Сейчас при полуденном освещении Боб увидел, что дома у него не только не стало – его и не было, очень давно не было.
За книгами и надувным матрасом Боб решил заехать позже, ноутбук и остальные предметы первой необходимости уместились в рюкзак. Боб всем рассказывал, что когда ушел от жены, то поделил имущество пополам: жене отдал все материальные ценности, а себе взял все духовные. «Харлей» значился в списке духовных. В списке материальных остался трехэтажный коттедж в Каугури. Пока Боб жил с семьей, он оставался иногда ночевать на работе, чтобы не возвращаться через всю Юрмалу. После развода он поселился здесь, как он себя убеждал, на некоторое время.
Боб осторожно присел на застеленную старым пледом койку и устремил взгляд в далекий потолок в разводах сырости и плесени. Никогда он не думал, что расставание с этим неуютным и странным временным жильем будет болезненным, а вот поди ж ты, привык, пустил какие-то корешки… Зазвонил телефон.
– Я говорю с Владимиром? – таким идиотским вопросом Алевтина обычно начинала телефонный разговор.
– Да, приятно познакомиться, – сказал Боб. – А что так официально?
– Янис просил вас забрать все свои вещи прямо сейчас, – холодно сказала Алевтина. – Я вызвала рабочих, они после вас будут приводить