– Дела… Он тебя еще за прошлое того этого, а тут эко… – Василию даже жаль стало соседа. Такое горе на того свалилось. Мало чуть бревном не зашибло, химией не отравило, так еще и к бригадиру на поклон идти. Это при всех его пришлых заслугах перед начальством. Кто не помнит, как Треха спалил скирду сена? Кто забыл, как он опрокинул в канаву трактор с прицепом? Кто простил, как он стадо коров в болото загнал? Лучшая телушка ногу сломала. И все по пьяни, все по дури. Ничего поручить нельзя. Ничего толком не сделает, все испортит. А теперь трактор ему дай, материал новый, работников. Где там. Сожрет его бригадир с потрохами. Хорошо, если отругает только, а то и поколотить может.
Боялись в деревне бригадира. Уважали. Нахрапистый мужик, резкий. С крутым норовом и большим гонором. Работу требовал и ругался крепко. Иной раз, поколотить мог, если оболтус какой под горячую руку подвернется. Ничего не боялся. Здоровый, мордатый, под два метра ростом. Не всякий с ним один на один совладать мог. Да и мало кто пытался. Водку пил редко, хозяйство вел жестко. Знал, что ему от жизни нужно. Хватал свое, не упускал, держал в руках цепко.
Переглянулись мужики, вздохнули тяжело и поняли, что на остаток дня занятие у них определилось само собой. Тут не до косьбы. Тут дело серьезное. Обмозговать надо и, можно сказать, отметить: с одной стороны счастливое спасение человека, с другой стороны, кто его знает…
– Есть у меня заначка, – глубоко вздохнул сосед, словно оторвал от себя последнее.
Хороший он мужик. Понимающий. Душевный.
Заглянул Треха домой, накинул на себя, что под руку подвернулось из того, что всегда в сенях кучей брошено за ненадобностью, но еще собаке не отдано, и двинули к Василию.
* * *
Пришли к дому соседа. Светлана, жена Василия, сразу поинтересовалась из кухни, чего, мол, так рано? По женской своей глупости она недолюбливала мужских дневных перекуров. Но мужик нашелся, как ответить. Молвил, водички попить заскочил на минутку, упарился. Она и успокоилась, продолжила свое бабское занятие. Тем временем Василий прошмыгнул в комнату, откопал со дна платяного шкафа бутылочку беленького и тихонько прокрался обратно на крылечко, где в нетерпении ожидал Колька. Присели на ступеньку, откупорили винтовую пробочку, налили в граненый стакашек. Решили по быстренькому управиться. Дабы не травмировать зря хозяйку.
Первому естественно принимать гостью. Он как-никак заново рожденный, счастливо избежавший ужасной участи. Святое дело такое отметить. Не каждый день тебе на бошку бревно сваливается. Треха, как подобает в таких знаменательных случаях, степенно угощение принял, неспешно втянул продукт в рот и обмер. На языке вместо водки оказалась вода. Колька брезгливо выплюнул ее на землю, поднес к носу горлышко бутылки, втянул в себя