Филипыч от такой наглости даже слегка опешил. Ладно за спиртом мужик заявился, байку веселую придумал про неведомую болезнь, провести его старого черта вздумал, так он еще и нахальничает, поносят его медицинского работника без всякого зазрения совести. Хотел фельдшер обидеться, но опыт не позволил. Ко всякому он привык за долгие годы служения народу. Другой бы на его месте на дыбы встал по молодости лет, самолюбие свое защищать кинулся, орать, ногами топать, авторитет свой поддерживать. Только это все зря, без толку. Мужики все равно бы не поняли, другими бы не стали, а злобу затаили. Кто знает где, когда и на чем выместят. Ни к чему это на деревне. Да и обижаться на больного грешно. Всякому известно не от себя он вещает, от болезни своей. Поэтому Филипыч лишь усмехнулся кривовато и молвил:
– Вполне понятные симптомы. Ничего нового. Полагаю с первым же стаканом водки, все встанет на свое место. И дым пропадет, и вкус вернется.
Тут как раз Василий вернулся с остатками початой бутылки.
– На силу отбил того этого, – гордо заявил он, переводя дух, – Вцепилась: не дам, не дам. А я ей: фельдшеру того этого надо, фельдшер велел. Не поверила. Так что ты, Филипыч, того этого если что, не подведи. Она у меня баба такая. Она того этого проверять пойдет.
– Пускай идет. У меня всегда все по совести, – успокоил его медик, – Ну, мужики, пошли в смотровую.
Из предбанника они вышли во двор, оттуда через кухню в кабинет, прихватив с собой по дороге три железные кружки и краюху хлеба, так, на всякий случай, не акцентируя особо на том внимания. Облачившись в застиранный белый халат с желтыми пятнами вокруг карманов, Филипыч поставил кружки на стол и велел пациентам присаживаться рядом на деревянные табуреты.
– Так, что там у вас? – задал он дежурный вопрос, пристреливаясь к бутылке зажатой в широкой ладони Василия.
– Вот, он, говорит, водки не чует. Стропилой по башке треснуло, – снова пояснил сердобольный сосед.
– Да. Шишку на голове я уже видел. Зеленкой смазал. Большая шишка. А на счет вкуса сейчас посмотрим. Наливай, – распорядился фельдшер.
Василий, не долго думая, наполнил каждую емкость наполовину.
– Так, – глубокомысленно произнес Филипыч, взял кружку, медленно выкушал, манерно поставил на стол и удовлетворено выдохнул, – Вполне приятная водка. Если не ошибаюсь «Ладога».
– Точно, – кивнул сосед, демонстрируя этикетку.
Острые черты лица медика заметно разгладились и порозовели.
– Ну-с, теперь ты, голубчик, – махнул он тонким пальчиком, и придвинул вторую горемычному пациенту, – Вот он момент истины, – патетически заявил, – Пей, Треха. Ты этого жаждал. Ищущий да обрящет, жаждущий да напьется. Лекарство само в руки идет. Возликуй душа, грешная.
– Все одно облом, – обреченно заметил мужичек, принимая подношение.
– Вот это мы сейчас и проверим, – произнес Филипыч игривым и вполне жизнерадостным тоном.
Происходящее