Утренние недобрые мысли и сон остались позади, работа отвлекла немного, Марфа добирала уже вторую корзину ягод. Она отдала должное Ладимиру: корзины стали лучше и уже не рассыпались на прутья после первого использования.
Вдали послышался какой-то шум, и Марфа навострила уши. Заслонив глаза рукой, всмотрелась вдаль. С шумом над ней пронесся ворон, а за ним летела целая туча. Марфа резко подскочила, птицы летели со стороны терема.
– Ярослава! – кинулась было Марфа к дому, но затем вернулась к внучке.
Девочка все так же беспробудно спала. Марфа попыталась растолкать ее, но та едва смогла разлепить веки и, полусонная, ничего не понимала.
– Детка, проснись, – Марфа в отчаянии придерживала Мару за плечи. – Оставайся здесь, а позже за тобой кто-нибудь придет. Мама придет за тобой, что бы ни случилось.
Марфа сразу отмела идею отправить Мару к отцу на реку. Место, где ловил рыбу Ладимир, находилось в противоположной стороне от терема, и если сюда пожаловали чужаки, то пусть лучше ничего не знают о внучке. Марфа напоследок поцеловала Мару и отправилась в путь. На краю поляны она оглянулась: девочка снова крепко уснула. Проверив, на месте ли кинжал, она ускорила шаг.
До терема было близко, да и тропинка уже изрядно протоптана, поэтому Марфа добралась до него довольно быстро. Единственное, что мешало, – жара, от нее и от дурного предчувствия пот проступал то холодный, то горячий. Приближаясь к терему, она услышала лошадиное ржание, и все внутри похолодело.
Заглянув за угол, она закусила кулак, чтобы не раскричаться. Бездыханная Ярослава лежала на земле со стрелой в груди. Даже из-за укрытия было видно красное пятно на светлой поневе.
– Доложи Ратибору, что Марфу так и не нашли, – где-то послышался голос.
Услышав ненавистное имя, Марфа потянулась к клинку, но ее руки настолько не слушались и дрожали, что, как она ни пыталась вытащить его из ножен, ничего не получалось. Решив вытереть их об одежду, она остолбенела: ладони были перепачканы ягодами, а в голове пронеслось – Мара. Совсем одна.
Марфа резко развернулась и тут же врезалась в чью-то широкую грудь. Она пыталась кусаться и лягаться, но сопротивляться двум здоровенным мужчинам оказалось ей не под силу, к тому же на шум прибежали еще двое. Они скрутили ее и потащили на поляну.
– Сама пойду! – крикнула она.
Дружинники переглянулись. Марфа была женщиной хрупкого телосложения, поэтому решение было единодушным,