– Значит, жду вас через неделю. Билет пришлём на почту, квартиру подберём, машину подготовим, договор подпишем на месте, в первый же день. – От спокойного голоса Сорокина шла такая железобетонная уверенность в собственной правоте, что последние сомнения в правильности принятого решения сразу же улетучились.
Неделя пролетела на одном выдохе. Впервые за несколько месяцев у него появилось много дел. Причём их количество и срочность никак не напрягали – ведь они были естественной прелюдией к новой и, как очень хотелось надеяться, лучшей жизни. Он купил себе несколько толстых книг по управлению производственным предприятием разных импортных авторов. Среди них особый его интерес вызвала книга японца Масааки Имаи «Кайдзен: ключ к успеху японских компаний». Миша был уверен, что именно знаменитая японская стратегия постоянного совершенствования бизнеса поможет ему расшевелить спящего уральского гиганта.
В последний день его собирали всей семьёй, как на войну. У всех четырёх его женщин, включая тёщу, глаза горели огнём всеобщей суматохи и надежды на светлое будущее. И только старый попугай Иннокентий был особо мрачен и суров, будто понимал всю ответственность, которая ложится теперь на его субтильные синие плечи, как единственного оставшегося в семье мужика.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Welcome!
«Всё-таки русские пилоты лучшие в мире!» – подумал начинавший приучать себя к патриотизму Миша, когда самолёт, как по лубриканту сел на припудренную снегом полосу аэропорта Кольцово. За такую нежную посадку он даже готов был простить томатный сок, вылитый безрукой стюардессой на его парадные брюки и чесночный выхлоп поддатого соседа.
Тем же рейсом летела местная команда баскетболисток и, глядя на охапки цветов, которыми фанаты закидали двухметровых богинь в красных куртках и дурацких субтильных шапочках, Миша почувствовал прилив нежности к этой земле, столь щедрой к своим героям. Где-то в глубине души он тоже страстно хотел стать если не героем, то хотя бы сильно уважаемым человеком в этом городе… Уже один факт того, что он пошёл против шерсти и, когда тысячи мальчиков и девочек едут покорять Москву, он, Михаил Пирогов, наоборот, прилетел покорять Урал, решительно вытаскивал вверх упавшую за месяцы безработицы самооценку и приятно покалывал больное мужское самолюбие.
Здоровенный мужик, державший в руках грязноватую табличку на палке с надписью «Гофросол», был мордат, небрит, сильно улыбчив и длинноволос.
– Юра Чукин, – представился мужик неожиданно высоким, даже немного писклявым голосом, – Добро пожаловать в Екатеринбург! Я ваш персональный водитель.
«Вот они, первые уральские ништяки!» – весело подумал Миша, ёрзая отсиженным за время полёта задом в светлом кожаном кресле