Гора сверху напоминала муравейник. В снежном облаке летели вниз надменные корифеи; скользили по снегу, как по волнам, юные, безбашенные сноубордисты; неуклюже петляли новички. Но особенно впечатляли дети. Группками штук по 8-10, во главе с квохчущим инструктором, эти прилежные клопики в шлемах и жёлтых жилетах, неизменно вызывали чувство, которое даже не склонный к сантиментам Миша признал умилением. Он подумал о своих девчонках, оставленных с тёщей в Москве. «А ведь в следующем году их уже вполне можно ставить на лыжи. Господи, как же время-то летит…».
Вечером, уставшие, немного осоловевшие после сауны и сладковатого местного пива, по-детски, счастливые, они бродили по крошечному, почти игрушечному, городку. На тёмного дерева, альпийских фасадах домов, украшенных резными ставенками и рюшастыми занавесками, будто застыли слегка придурковатые, но добрые и милые улыбки.
Мише было хорошо. Он пил изумительный местный шабли, заедая его сначала совершенным в своей простоте венским шницелем, а позже таким яблочным штруделем, какого не получишь ни в одном, даже самом гламурном, московском кабаке. Да и вся эта неделя получилась чудесной. Хороший снег. Сумасшедший воздух. Любимая женщина рядом. Солидная сумма в Евро, специально для этой поездки кинутая на понтовую City Gold. А что ещё, собственно, нужно для счастья затюканной московской душе генерального директора? К тому же не обычной конторы, а российского представительства крупной международной фирмы. Он даже почувствовал себя на какое-то время не Михал Семёнычем, и, тем более, не Майклом, как его называли импортные коллеги, а именно Мишей.
Нет, конечно, работа никуда не делась, просто на время ослабила хватку. Последний вечер, завтра домой. А уже послезавтра в офис. Да ещё не просто себе так: в тот же день прилетает высокое европейское начальство. И дёрнул чёрт этих обормотов припереться – уже с полгода ни одна немецкая морда не светилась в России. Да вобщем-то, и незачем. Бизнес идёт, ну, не так, чтобы шибко пёр, но идёт, даже растёт поманеньку. Маржа, конечно, хреноватая, но полюбасу, в разы выше, чем в европах. И, потом, Мише доверяют. Что, прямо скажем, со стороны империалистов по отношению к местным русским директорам встречается не часто. А что, всё-таки уже пять лет в компании, практически, удвоил продажи, собрал классную команду, серьёзно увеличил долю рынка, сделал несколько хороших проектов… Зачем же они едут? Шеф по телефону сказал "бизнес ревью". Причём на вопрос "Что подготовить?" как-то стеснительно заявил, что ничего не надо. Ну да ладно, дело солдатское, нас имеют, мы крепчаем…
– Спасибо за потрясающий отдых, любимый! – жена отодвинула блюдце с чёрными ноздреватыми крошками zacher torte, сверкнув купленным вчера колечком белого золота, и подняла свой бокал, – Я люблю тебя!
– И я тебя.
Вино было терпковатым, с едва уловимой нежной кислинкой. Мише на миг показалось, что он пьёт не просто благородную хмельную жидкость, но сам сок этой весёлой, самодостаточной, а главное, нереально спокойной земли. И с каждым глотком этой волшебной влаги его издёрганной московской душе становилось покойней и легче.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Конец
Первый рабочий день начался из рук вон хреново. Младшая разболелась. Старшая раскапризничалась, тёща тоже. У жены, которая вызвалась отвезти на работу Мишу, оставившего свою казённую тачку в офисе, не завелась машина. Пришлось демократичненько шарашить на метро. Да, собственно, иначе, наверное, и быть не могло: всё-таки, 29е февраля, великое високосное счастье.
– Доброе утро, Михал Семёныч! Как отдохнули?
Секретарша – единственный человек в офисе, называющий его по отчеству. На фирме принято обращаться друг к другу по имени и, в идеале, на ты, вне зависимости от должностей. А как же: западная контора, в английском отчеств нет – пресловутая демократия в действии. Хотя, секретаршино выканье было приятно – оно было частью той зачастую невидимой, но весьма жёсткой западной корпоративной субординации, которая выражается в чётком расположении столов в офисе и мест на парковке.
– Доброе, Лера, отлично. Саша мою машинку помыл? А то ведь мне после обеда за нашими буржуями в Домодедово ехать.
– Помыл, вчера ещё. Только, Михал Семёныч, тут такое дело… – Лера чуть приподняла уголки красиво накрашенных губ, – звонила ассистентка Роберта и просила, чтобы их с Маркусом встретили не вы, а Саша. Говорит, что не хотят вас отвлекать.
– Заботливые, однако. – Миша улыбнулся своей фирменной улыбкой, правильно сделанной и отточенной за многие годы работы в импортных конторах. Он прошёл в кабинет, кинул на спинку кресла пиджак, любовно потрогал обновку – золотые дюпоновские запонки.
А всё-таки, странно. Раньше он всегда сам встречал Роберта в аэропорту. В этом не было ни капли холопства – просто возможность провести лишних пару часов вместе, узнать от шефа, какие ветры дуют в штаб-квартире, самому рассказать последние новости. Да, и просто побазарить за жизнь. У Роберта тоже