Варька зашмыгала носом: жалко братика! Неизвестно где он теперь, ревёт без мамки. Надо настоящего Митьку выручать, а Полудницыного вернуть.
Дождалась Варька, когда мать с отцом уйдут, вытащила младенца из зыбки, пригляделась… А ведь и правда, не Митька это: глаза с золотинкой и косят немного. Смотрит Варя, смотрит, а младенчик потянулся ручкой – и цап её за нос, да больно-то как! А сам смеётся нехорошо.
Подхватила Варька ребёночка и выскочила с ним за порог. Пришла на ржаное поле, села под дерево, что неподалёку росло, младенца рядом положила и стала ждать.
Долго сидела. Солнце высоко поднялось, палит-жарит так, что мочи нет, знойное марево у земли переливается, колышется. Вдруг видит: женщина появилась, не идёт – плывёт, белое платье развевается. Волосы распущенные цвета спелой ржи, на голове венок из колосьев и цветов полевых.
Вскочила Варька:
– Эй, Полудница! Верни Митьку, а своего младенчика забирай обратно!
Остановилась Полудница, губы скривила.
– Экая быстрая! Потрудись, постарайся. Перепляшешь меня – верну тебе брата.
– Я согласная, – сказала Варька.
Улыбнулась Полудница, пальцами щёлкнула – и пропал младенец, в ладоши хлопнула – и заиграла музыка.
– Ну давай! До вечерней зари.
Сама смеётся, плывёт белым лебедем, руками плавно поводит, плечиками пожимает, глаза так и блестят. Смотрит Варька на неё и старается не отставать. Босые подошвы камешки и сухая трава колют, пот глаза заливает. Час и другой прошёл, не чует ног под собой Варя, а Полуднице хоть бы что, знай себе пляшет.
– Уморилась? – рассмеялась она.
– Ещё чего!
Солнце к закату стало клониться. В кровь избила ноги Варька, но не уступает. Знает, что если уступит, не только братика не вернёт, но и сама сгинет.
Закатилось солнышко за горизонт, и умолкла музыка. Остановилась Полудница, а Варька упала на пыльную тропу, слова сказать не может.
– Вот ведь упрямая какая девчонка! – промолвила Полудница. – Что же, уговор так уговор, получай своего крикуна. – И положила Варе на коленки запелёнатого ребёнка.
Посмотрела Варька – Митенька! И глазки его, и носик, и подбородочек. Прижала к себе, поблагодарить хотела Полудницу, а той и след простыл – исчезла. И тут услышала Варя людские голоса как будто издалека: «Варя! Варька! Варвара!» Поднялась с трудом, Митьку взяла на руки и побрела с поля. Как только вышла на дорогу, словно пелена у неё с глаз упала. Увидела отца и соседей – Мишки Лопуха родителей.
– Тятька… – Варя закачалась, ноги подломились.
Бросился к ней отец, успел подхватить. До дома на руках нёс, не могла сама идти Варька.
…Три дня лечила мамка Варины ноги, смазывала маслом коровьим, смоченные в отваре трав лечебных тряпочки прикладывала. И в какой раз спрашивала: «И что Полудница сказала?.. Ох, страсти какие! А если б не переплясала ты её?.. Матерь Божья, заступница, спаси и сохрани!»
А в пелёнках, в которые Митька завёрнут был, нашли монеты золотые.
– Чудо-то какое! Это ведь,