краткий собственный комментарии увиденным сценам, потом вновь раскрыл папку и достал последнее послание Белого генерала. Пришло сознание, что это очень важное предупреждение. Ведь и наши спецы по Средней Азии дают очень неблагоприятный прогноз. А здесь прямое предупреждение, правда не названы точные сроки, исполнители, но в целом и так понятно, кто и как придет к власти в этой стране, зашедшей в полный тупик. Надо написать докладную и приложить это послание из артефакта. Завтра же все сделаю – решил Маркин и захлопнул папку. Потом подумал, где лучше оставить шкатулку (про себя он уже решил назвать ее «психотронным прибором неизвестной конструкции»).
Надев широкий серый плащ и взяв в левую руку шляпу, Маркин приостановился у двери и неожиданно для себя помахал шкатулке свободной рукой. Шкатулка не отреагировала. Только на крышке по большому овальному лазуриту пробежала едва заметная светлая полоска. «Нет, наверное показалось» – подумал Маркин и взялся за круглую дверную ручку. И почувствовал, что неведомая сила не позволяет ему двигаться, а ярко-синий лучик вдруг осветил правую ладонь. На секунду задержав взгляд на освещенной руке, Маркин увидел в пронзительном ярко-синем свете, как в анатомическом кабинете, все кости фаланг пальцев, узловатые, чуть деформированные суставы. Лучик тут же погас.
Неожиданно для себя Маркин сказал:
–Прости, домой надо. А завтра обещаю быть очень рано. До завтра. Не сердись.
Хлопнул дверью, закрыл на ключ и запечатал печатью. Оглянулся – не слышал ли кто-нибудь из сотрудников последнюю фразу. Подумалось: «А то ведь скажут, что на старости лет свихнулся».
Дома Маркина ожидал привычный запах лекарств и атмосфера домашнего лазарета. Супруга подполковника, Зинаида Владимировна, начала болеть семь лет назад, после тяжелейшей аварии, в которую попала дочь Светлана со своим женихом. Они ехали на дачу к родителям в ближнем Подмосковье на новеньком мотоцикле жениха Светы, Алексея Майорова. Какие-то хулиганы на гоночной иномарке подрезали их совсем недалеко от поворота на дачные участки. Алексей погиб на месте, а Света получила тяжелейшую травму позвоночника. Перенесла серию сложных и очень болезненных операций, но так и осталась навсегда прикованной к инвалидной коляске.
С тех пор лекарственный, больничный дух стал обыденностью в квартире семьи Маркиных в Черемушках. Тяжелой болью для родителей стало нежелание единственной дочери жить. Нет, она не пыталась покончить с собой или принять смертельную дозу снотворного, просто смотрела отстраненным взором на мир, ставший для нее чужим и неуютным. Даже родители вызывали у нее только раздражение, когда заставляли, молили ее покушать, принять лекарство. Не выдержало материнское сердце Зинаиды Владимировны, на второй год от аварии, ставшей точкой отсчета бед семьи, у нее случился инфаркт. Виталий Семенович разрывался между больницей и квартирой, поскольку поочередно