Я беру в руки книгу. Темно-зеленая обложка. Истертое золото надписи: «Александр Куприн. Повести». Наугад открываю книгу и читаю текст:
«И бедная девушка из виноградника, по имени Суламифь, которую одну из всех женщин любил царь всем своим сердцем».
Как молнией меня пронизывает догадка. Она столь очевидна, что невозможно понять, как это не дошло до меня ранее. Я прочла повесть Куприна «Суламифь» на больничной койке. Мне было 13 лет. И история любви мудрого, многоопытного царя Соломона и юной девушки потрясла меня до глубины души. А то, что девочка, познавшая столь возвышенное и плотски совершенное удовольствие разделенной любви, была моей ровесницей, только усилило впечатление. Книга была зачитана мной, что называется, «до дыр». Певучий и красивый язык древней легенды, восточная сказка о прекрасной и трагической любви. Ласки, страсти, стук сердец, ожидание первой встречи… Я рыдала над этой книгой, над её печальным финалом. И да! Что там врать самой себе! Стала безудержно, ну просто оголтело мечтать о таких отношениях в собственной жизни!
Но где встретить столь мудрого и прекрасного «царя Соломона» в наших широтах? Нежно чувственного, изощренного в любовных утехах и способного непрестанно восхищаться объектом своей страсти? Да нигде! Это фантазия, оторванная от реальной жизни, видимо и увела меня, в конечном итоге, в полнейшее отрицание всего и вся в отношениях с мужчинами. Ведь они – встреченные в реальности, не предлагали да, и не могли, в сущности, мне ничего подобного предложить…, наверное… Да! Надо бы теперь подумать об этом на досуге…
– Лапочка моя, подними ножки на минуту, дай протру под креслом, – вырывает меня из раздумий суетящаяся со шваброй Забота. – Этот мозаичный пол – сплошное наказание…
Продолжая причитать, она увлеченно натирает пол около моего кресла. Капельки пота на миловидном щекастом лице, светло желтые вьющиеся волосы, собранные в хвост на затылке, пухлые губки в неизменно доброжелательной полуулыбке; лучистые голубые глаза… Очень похожа на мою прекрасную маму! Ну, если бы ей довелось хоть немного постареть, конечно.
– Привет, Забота! Не ожидала тебя здесь встретить, – радуюсь я. – Часто тут бываешь?
– А как же… частенько, – охотно вступает в диалог Забота. – Помещение большое, красивое. Содержать его в порядке и чистоте сложно. Бедная девочка одна никогда бы не справилась.
Мы не сговариваясь поворачиваемся к задремавшей на подушках Суламифи.
– Красавица ведь, – правда? – любуясь спящей девочкой, ласково произносит Забота. – И умница, между прочим. Только вот, всё не повзрослеет никак.
– Да уж, – думая, как бы побольше выведать об этом месте, отрешенно киваю я. – А скажи пожалуйста, милая Забота, неужели правда, что многие мульты посещают это заведение?
– Посещают, да, – потупив взор и начиная опять сосредоточенно тереть пол, нехотя отвечает Забота. –Не все, конечно. Вот Мудреца я тут никогда не видала.
– Ну да, – невольно хихикаю. –Мудреца