– Как правило, да, – дама размашисто кивнула. – Увы, не в этот раз. В том-то и дело.
Пелиас стиснул подбородок короткими пальцами, а его склизкий взгляд скользил по остальным. Он презрительно фыркнул при виде испуга на лице Ханай и одобрительно дёрнул головой, когда Руй воодушевлённо вскинул руки. Эши последовал за братом и сделал такое же надменное лицо, как отец, когда тому предлагали дурную сделку.
– Фаттак, – громыхнул Гуйрах задумчиво. – Это как так вышло, что мы сами не знаем, за чьим добром пойдём? Откуда нам знать, что там вообще что-то ценное будет?
– Брось, громила, – Руй повёл ладонью. – У гостей Аганнара всегда что-то найдётся.
– «Что-то» – недостаточно, чтобы рисковать всем, что есть у нас, – застывший в дальнем углу мужчина подал хриплый голос. – И всем, что есть у Скорпиона.
– Господа, вы наверняка слышали, о последних событиях в храме Шепзириара, – продолжала Фаттак всё громче, и остальные голоса затихли. – Альдеваррцы свергли Великого Змея, а на его место поставят своего божка, Сандариала.
– Заступника рода людского, – с гордым придыханием добавил бледнолицый. – Бога войны, чести и крови. И всех мужчин, кстати говоря.
– Мило, но всё ещё страшное богохульство, – равнодушно подметила Фаттак. – Зато по такому случаю планируются празднества, а с севера уже везут золочённую статую этого самого Заступника. Для императора это – дело важное, потому-то на освящение храма Сандариала едут высшие жрецы из величайшего храма Левианора…
– Храм Всебожия! – воскликнул Руй, хлопнув себя по коленям. – Такой огромный!
«Ты всё равно там не был».
Эши промолчал, но лёгкий стон не сдержал. Насколько он помнил, солдатский отряд брата ни на лигу не приблизился к Левианору, зато Руй всегда поминал далёкую столицу так, будто сам император потчевал его раяхой в золотых залах дворца. Кислым вином, на худой конец.
– Ещё до того, как жрецы отправились в путь, они послали гонца до Ашмазира, – молвила Фаттак, глядя сквозь увитую лозами арку на балкон. – Они пришли в прошлую луну, чтобы просить Аганнара о размещении на его вилле…
– Аганнара? – с отвращением переспросил Кайхи. – Они не во дворец собрались?
– Клянусь клыками Змея: следующий, кто меня перебьёт, утро встретит вкопанным в песок по пояс. Головой вниз! – сквозь зубы возмутилась Фаттак. – Но ты верно услышал, Кайхи. Жрецы в Левианоре особые, а под носом у наместника Даррода пьянство и разврат устроить не выйдет. Потому-то жрецы и обратились к Аганнару, а он… Что же, господа и дама, Аганнар им отказал.
За вереницей вздохов последовало молчание, разбавляемое разве что тяжёлым сопением Гуйраха. Фаттак развела руками и изумлённо огляделась.
– Что? – дивилась торговка знанием. – Языки попроглатывали?
– Ты запретила перебивать, – обиделся Руй и сложил руки на груди.
– Ты и не